Не первый раз замужем

– А в аэропорту? – встрепенулся Никита. – Ведь в аэропорту должны фиксироваться все прилетающие! Позвоните туда, они вам подтвердят, что я прилетел неделю назад и что у меня имеется в паспорте шенгенская виза, которая действительна целых три месяца. Она дает мне право находиться в вашей стране на законных основаниях!

– Господин Сысоев, очень вас прошу, успокойтесь. Данные в аэропорту действительно имеются, но где гарантия того, что вы назвали нам здесь именно свою настоящую фамилию и имя? Мы сегодня же запросим официальные органы в России, чтобы они прислали нам по электронной почте ваши данные вместе с фотографией. Тогда все ваши проблемы решатся наилучшим образом. А пока, очень вас прошу, пройдемте. У нас очень много работы, а вы заняли у инспектора столько времени, – сделал мужчина нетерпеливый жест рукой, указывая Никите на дверь.

– Господи, ну за что мне все это?! – простонал тот и, схватившись за голову обеими руками, беззвучно зарыдал.

– Прошу пройти за мной, – снова повторил переводчик, не обращая внимания на истерику задержанного русского.

Ему не раз приходилось видеть в этих стенах еще и не такие спектакли. Поэтому он уже относился к ним с некоторым скептицизмом. Никита тяжело поднялся со стула и пошел к дверям вслед за переводчиком. Прямо у дверей к нему подошел другой ажан и, сняв со своего пояса наручники, застегнул их на запястьях арестованного мужчины. Никита уже совершенно безразлично взирал на эту процедуру. Лишь когда наручники защелкнулись, издав металлический звук, он невольно вздрогнул.

«Ну вот и все, – подумал Никита. – Докатился до тюрьмы, и не где-нибудь, а в самом Париже, чтоб ему провалиться!»

Его вывели во двор и посадили в машину с решетками. Никита залез в крытый кузов, облокотился о стену машины и прикрыл глаза: «Наверное, так и должно быть, – подумал вдруг он. – По мне давно тюрьма плачет, уже больше двух лет…»

Перед его глазами промелькнула картина его первого преступления, свидетельницей которого была его любовница. Вот после этого все и началось. Она постоянно шантажировала его разоблачением, и он действительно панически боялся, что она сделает это – выдаст его. Страх перед тюрьмой заставил его пойти у нее на поводу и согласиться на второе, еще более страшное преступление – на убийство собственной жены. После этого прошел уже год, и эта стерва теперь требует, чтобы он женился на ней! А он совсем не хочет этого делать. Он понял, что ненавидит эту женщину всеми фибрами своей души. И понял он это сразу же после того, как до его слуха донесся всплеск черной, как сама ночь, воды. Которая тут же поглотила тело его супруги, когда он стоял там, на утесе. После того случая он уже не раз подумывал о том, что еще одно убийство уже ничего не сможет изменить в его грешной участи. В мыслях он уже не раз расправлялся с любовницей, и, что уж греха таить, это воображаемое занятие доставляло ему дикое удовольствие. Кара господняя все равно ему уготована на том свете, и ему уже нечего бояться Страшного cуда: его не миновать – так и так. Сейчас, сидя в машине с решетками, которая везла его в тюрьму, он нервно усмехнулся: «Жизнь – индейка, судьба – злодейка!»

Машина ехала по городу минут тридцать, а потом выехала в пригородную зону. Никита даже не смотрел в окно, закрытое решетками, чтобы узнать, куда его везут.

«Будь что будет, изменить уже все равно ничего нельзя», – подумал он и почти успокоился, полностью покорившись судьбе.

* * *

Нина нервно ходила по комнате из угла в угол и посматривала на часы. Они показывали без четверти девять вечера, и она с минуты на минуту ждала, что в дверь позвонит Виктор. То, что ей сегодня сказала Тамара, никак не хотело укладываться в голове на нужные полочки, и девушка сильно нервничала по этому поводу.

«Нужно что-то делать, нужно обязательно что-то делать! Сейчас посоветуюсь с Виктором и спрошу его. Можно ли мне доверить свою тайну лучшей подруге?»

Лихорадочные мысли Нины прервал звонок в дверь, и девушка, сорвавшись с места, побежала открывать. «Виктор приехал, наконец-то! Сейчас я ему все расскажу, и мы вместе решим, права я или не права».

– Ну, что еще у тебя стряслось? – прямо с порога поинтересовался Виктор, увидев встревоженное лицо Нины.

– Витя, ты сядь, пожалуйста, в кресло, – попросила девушка.

– Что, настолько все плохо, что я могу не устоять на ногах? – хохотнул мужчина, но к креслу прошел и, усевшись, закинул ногу на ногу. – Слушаю тебя внимательно, – сказал он и посмотрел на Нину, нахмурив брови.