Дембельский аккорд

– Понятно, – вздохнул бывший главарь. – А дальше начался обычный военно-полевой бардак... Ты не думай, я в свое время тоже срочную служил. Уж если в Союзе армейская служба без чудес не обходилась, то нынче она должна только на них и держаться.

– Это точно, – подтвердил Мудрецкий, прислушиваясь. – Кстати, Фрол, а ведь и в самом деле «уазик» едет! Думаешь, и вправду он?

– Я его сердцем чувствую! – ударил себя кулаком в грудь Валетов. Поморщился, почесал место удара. – Вот увидите, сейчас подъедет и скажет: «Ну, товарищ Мудрецкий, что у вас на этот раз?»

Фары приблизились, выхватили из темноты стоящую поперек дороги машину, а за ней – темно-зеленую тушу броневика. Свет мигнул, переключился на ближний, и недалеко от места происшествия скрипнула открывающаяся дверца. Знакомый до дрожи в коленках голос произнес:

– Ну, товарищ Валетов, и что я с вами должен теперь сделать? Если вы присутствие сотрудников нашего отдела способны почувствовать почти за два километра, да еще и пытаетесь мысли читать? Тут уж, знаете ли, у меня остается выбор: или вас вербовать, или не допустить вербовки кем-то еще. Как вы думаете, что именно я выберу?

– Не надо, товарищ майор, я же пошутил! – Валетов побледнел, затрясся и стал пятиться к «бээрдээме», словно надеясь спрятаться за броней. Впрочем, он прекрасно понимал, что от встречи с майором Сытиным не спасет и подземный бункер с включенной системой противоатомной защиты... – Я больше так не буду!

– Это точно, обычно вы в своих шуточках оригинальны, так что будете по-другому. – Особист вышел на освещенное фарами пространство. Не торопясь, осмотрел расстрелянную машину. – «Мерседес», лет десять на наших дорогах и до этого примерно пять по Германии ездил... Если бы не угнали – давно бы уже под пресс пошел. Неплохо вы его расковыряли, лейтенант, неплохо, и ребята ваши сработали почти что чисто. Особенно для химиков, которых стрелять из «зушки» полчаса учили. Хотя учитель был хорош, не спорю... Так, а тут у нас кто? – Майор пригляделся к поднявшемуся Потрошителю. – Ну вот, Евгений Сергеевич, поиграли в Дубровского, и хватит этой классики. Собираетесь куда-нибудь в эмиграцию, по примеру предшественника? Или в Сибирь?

– Куда уж потащите, – с мрачным достоинством ответил бывший учитель и заложил руки за спину. – Не бойтесь, не убегу, не могу я сейчас бегать.

– Тащить я вас не буду, а вот разговор имеется. Я с вами поговорю, а вы уж с вашими людьми как-нибудь сами... Понимаете, всего этого дорожного эпизода не должно быть как исторического факта. Ну, вы человек образованный, должны все сами понимать... Никому это не нужно. Милиция в сводку ставит, сводку какой-нибудь журналист прочитает, так и получится, что наша армия ведет боевые действия где захочет. С другой стороны – сколько времени милиция не могла поймать, а какой-то проезжий лейтенант за полчаса одним взводом, и даже не десантным... Из этого, знаете ли, могут и выводы сделать. Например, поинтересоваться вашими знакомствами в областной милиции. Оно вам надо?

– И что вы предлагаете? – все так же хмуро, но уже с некоторым интересом спросил Потрошитель. – Работать на вас?

– На себя, Евгений Сергеевич, исключительно на себя! С дорожным промыслом, я думаю, вам придется распроститься, ваших бывших учеников тоже надо чем-то другим занять... Кстати, товарищ Мудрецкий, а что вы собирались со всей этой бандой дальше делать?

– Да была у меня одна идея... – Юрий замялся. – Ну, я знаю, что в милицию сдать нужно...

– Давайте, давайте, лейтенант, не стесняйтесь. Насчет милиции мы уже выяснили, в принципе, решение у вас было правильное. Оружие вы бы и у нас сдали, я думаю. А с людьми что сделали бы?

Мудрецкий вздохнул, помолчал немного, потом все-таки сознался:

– Отпустил бы я их, товарищ майор. Только не здесь. Отвез бы под Саратов и там на трассе высадил. Без денег, оружия, документов... в общем, как есть.

– Жестоко, – хмыкнул Сытин. – И с какой целью, если не секрет?

– Да очень просто, товарищ майор, – осмелел Юрий. – Они же в основном «дальнобойщиков» потрошили, правильно? Ну вот, пускай, пока домой добираться будут, по трассе хотя бы километров триста-четыреста пройдут без ничего, чистым стопом... Узнать их все равно никто не узнает, а они посмотрят, кого грабили и как эти мужики свои деньги зарабатывают...

Наступило долгое удивленное молчание. Наконец Евгений Сергеевич, бывший учитель, произнес:

– Сынок, за каким чертом ты в армию пошел?