Кто в доме хозяйка?

– Кадкин, может, хватит уже ерничать? От твоих дешевых шуточек у меня уши вянут. Постыдился бы Екатерины Ильиничны, клоун недоделанный! – прикрикнула на друга Олеся. – Что с тобой? Ты чего блеешь, как овца? – И она проследила за его рукой и взглядом. – Ой, мамочки! – тут же взвизгнула девушка и подскочила на стуле, словно подстреленная.

– Да успокойтесь вы оба, – усмехнулась Екатерина Ильинична. – Чего так всполошились-то? Это же Василий на шкафу сидит.

– В этом доме разве стульев для гостей не хватает, что шкафы в ход идут? – дрожащим голосом спросил Валя. – Здесь все такие ненормальные, или это у меня крыша едет? Леся, дорогая, мне кажется, чтобы домчаться до канадской границы минут за пятнадцать, бензина нам вполне хватит.

– Что за Василий? – судорожно выдохнула девушка, повернувшись к старухе и не обращая внимания на слова друга. – Кто он такой?

– Обыкновенный кот.

– Кот? Кот? – хором удивились Олеся с Валей.

– Ну да, кот Василий, – повторила Екатерина Ильинична. – Сидит себе спокойно на шкафу, а вы здесь такой крик подняли. Право слово – какие вы еще дети, – затряслась она от беззвучного смеха.

– А почему его не видно? Вон, только два огонька светятся, – спросил Валя, все еще с недоверием бросая взгляды под потолок.

– Потому что он черный, – ответила старуха, продолжая смеяться.

– Тьфу, тьфу, тьфу, изыди, нечисть, – брезгливо сморщился молодой человек и начал плеваться во все стороны. – Терпеть не могу черных котов, от них одни неприятности.

– Нельзя быть таким суеверным, это все предрассудки, и если в них верить, то и белый кот будет источником неприятностей, – нравоучительно произнесла Екатерина Ильинична, вытирая с глаз выступившие от смеха слезы. – А Василий – очень спокойное и дружелюбное животное, если его не обижать, конечно.

Василий, как будто поняв, что говорят о нем, спрыгнул со шкафа прямо на стол и подошел к Валентину на мягких, бесшумных лапах. Он выгнул спину и потерся о его плечо.

– Фу, какой ужас! – брезгливо сморщился тот. – А ну брысь от меня немедленно, – прикрикнул он на кота. – Сначала напугал до приступа эпилепсии, а теперь подлизывается! Ишь, еще и мурлыкать мне здесь вздумал! Меня этим не возьмешь, я все равно черный цвет терпеть не могу.

– Какой красивый, – улыбнулась Олеся и погладила Василия по спинке. – Вы только послушайте, он и правда мурлычет, да как громко!

– Вася сам к порогу дома пришел, он тогда еще совсем маленьким котенком был, – с улыбкой глядя на кота, сказала Екатерина Ильинична. – Весь облезлый, шелудивый, мокрый и ужасно голодный. Весна тогда была, еще холодно вечерами было, да еще и дождик тогда шел. Веда в окно увидела это жалкое, продрогшее существо, пожалела и взяла в дом. Искупала, отогрела, откормила. Вон какой котище вырос, в этом году ему уже шесть лет будет. Он за Ведой по пятам везде ходил, а когда она умерла, тоже из дома ушел. Месяца два, наверное, где-то скитался, а потом вернулся и остался с Тимофеем.

– Рыбак рыбака, – снова проворчал Валя, отмахиваясь от назойливого хвоста Василия, который так и норовил задеть его щеку. – Леший и черный кот – команда что надо. Нет, вот что он ко мне привязался, а? Я кому сказал, брысь от меня! – снова прикрикнул он на кота.

– Мне кажется, что Василий к тебе неровно дышит, поэтому и трется возле тебя. Ты только посмотри, какими влюбленными глазами он на тебя смотрит, – засмеялась Олеся. – Ты ему явно очень понравился.

– Зато он мне – категорически нет, – огрызнулся Валентин. – А ну, отвали от меня немедленно, нечистая сила! – снова прикрикнул он на кота, но тот настойчиво делал вид, что не слышит. Василий упрямо подставлял молодому человеку свою спинку, чтобы тот ее погладил.

В это самое время вернулся Тимофей, и Валентин не посмел при нем схватить кота за шкирку и сбросить со стола, что уже намеривался сделать.

– Хороший котик, какой ласковый, черненький, красивый, – просюсюкал он, изображая подобие улыбки.

– Вот возьми, это теперь твое, – проговорил тем временем Тимофей, протягивая Олесе деревянную шкатулку, похожую на небольшой сундучок.

– Ого, Леся, дорогая моя, там наверняка фамильные драгоценности вашей семейки, – возбужденно воскликнул Валентин, проворно подбегая к девушке. – Ой, как интересно, мне здесь уже начинает нравиться. Ну, чего ты замерла-то, как сфинкс? От радости в зобу дыханье сперло? – засмеялся он. – Давай, давай, открывай быстрее, не томи душу.