Убойные ребята

– То есть… как это? Зачем? Он же сам говорил, что с этим маскарадом надо кончать и что деятели из воров могут раскусить, что их уже полгода дрючат их же собственными методами, да не Боцман, их пахан старый, а совсем, совсем дру-ги…

– Не знаю! – прервал его Орехов. – Я тоже удивился! Да только вызвал меня Китаец и нагрузил, что наш лицедей куда-то пропал, а во-вторых, нужно нейтрализовать заказ, а киллера валить. Того киллера, которого сюда к нам заслали из Москвы.

– Но как же так? Уж кто-кто, а Китаец прекрасно должен знать, что в заказном деле обратного хода нет. Даже если ты заказал самого себя, то все равно – будь любезен!

Орехов передернул атлетическими плечами и, понизив голос, выговорил:

– Но ведь он и заказал самого себя… практически.

Калитин качнулся вперед. Его еще недавно веселое лицо приняло каменное выражение. Он невидяще посмотрел перед собой и сказал:

– Ах, вот как? Ну что же, этого следовало ожидать. Слишком долго Боцман и Китаец были в одной связке, чтобы их после этого воспринимали по отдельности. Все понятно…

– И что ты об этом думаешь, Андрей Михайлович? – распрямляя спину, спросил Орехов.

– А что тут думать? – отозвался Калитин. – Убрать киллера, верно, будет не так уж и сложно, потому что мы знаем, где и когда он должен появиться. Но позволь… позволь…

Он глянул на часы; Орехов опередил возможные его слова:

– Да, киллер должен был появиться еще вчера. Но тем не менее никто не забирал чемодан из ячейки. Никто. Не забирал, – раздельно повторил он.

– А когда Китаец приказал тебе отозвать заказ? – осведомился Калитин.

– Вчера. И про этого… дублера хренова – тоже вчера сказал. Ищут.

– Значит, вот такие дела… – выдохнул Калитин. – Понятно. И что же будешь делать, Вадим Дмитрич? Это если, значит, не того… ничего у тебя не выйдет?

– Лучше и не говори, – сказал Орехов. – Если мы не найдем пропавшего, то мне лучше и не… Китаец в любом случае меня разменяет. Хитрый, сволочь, как дьявол. К нему и с той стороны подкатишься, и с другой, а все равно окажется, что только ты, и никто другой, только ты, а вовсе не он – остаешься в дураках. Вертит людьми как хочет. И ведь каких глыб в расход пустил! И Горецкого одолел, и Голубевых обоих… и много еще кого! А ведь казалось, что так просто его… наверно, в этой-то мнимой уязвимости его, Китайца, сила. Ну и – просчитывает ходы, как шахматист. Умный, умный, ничего не скажешь. Я про его прошлое кое-какие справки наводил. Очень, очень интересно.

– Да что ты мне рассказываешь? – буркнул Калитин, с которого давно слетело недавнее добродушие. – Я же сам тебе помогал в этом деле… кое-какие справочки подбросили. Так что в случае чего… мы сможем Китайца немного осадить.

– Только если его свалить, то от нас с тобой и мокрого места не останется, – заметил Орехов. – И ты, Андрей Михалыч, как никто это знаешь. Так что мы за Китайца должны обеими руками держаться. Иначе мы не жильцы: раздавят, как блох. Сам знаешь…

Полковник ФСБ пробормотал сквозь зубы:

– Ну, это мы еще посмотрим. Хотя, конечно, Китаец нас еще ни разу не подводил, слово всегда держал, и мы его не подведем. До поры до времени… если что…

– Ты прямо рыцарский кодекс чести цитируешь, – сказал Орехов. – Конечно, вы, из конторы, тоже в некотором роде рыцари, да вот только не того пошиба. Ладно… не будем болтать. Я вот что…

Зазвенел телефон. Вадим снял трубку:

– Да, Орехов. А… что у тебя?

– Нашли его, – прозвучал низкий голос. – Под Кармановом был. На сопках кувыркался. Юля Строгина его привезла во Владивосток, а мы перехватили. Тот говорит, что, стало быть, на отдых ездил с друзьями.

– На отды-ы-ых? – заревел Орехов. – В могиле отдохнет, сука!! Немедленно его ко мне… немедленно, понятно?

В трубке вдруг возник высокий и мелодичный женский голос:

– Вадим Дмитрич, ты не рычи, как раненый медведь. Все под контролем. Ты что, меня не знаешь?

Орехов перевел дыхание:

– Ладно. Вези его сюда. А у тебя как дела, Юля?

– Нормально. Только вот отдых не получился, – в голосе говорившей звучала тонкая ядовитая ирония. – Так что, Орехов, приеду я усталая и злобная, так сказать, неудовлетворенная, а это сам знаешь что для тебя значит, Вадик, – и зазвучали короткие гудки.

Орехов поднял голову и бросил напрягшемуся Калитину:

– Нашли красавца. На отдых уехал, никого не предупредил, понимаешь. Нарочно не придумаешь. Сейчас Юля привезет его.

– Юля? Твоя, что ли?