8  

(Комментарий Хедина: здесь в словах Старого Хрофта явно сквозит обида. Как раз можно было б предположить, что Молодые Боги решат силой подчинить себе Истинных Магов, как они проделали это с сородичами Отца Дружин, но…

Но он оказался прав. Наш Орден не враждовал с Ямертом. А если такие безумцы до Ракота и находились, летописи Замка Всех Древних не оставили о них никакого упоминания. По сути, Молодые Боги оказались очень… удобны. Поколения занялись чистым познанием, опытами с магией, ну, и не в последнюю очередь – интригами. Каковые, впрочем, никогда на моей памяти – если не считать Ракота – не выходили за пределы самого Поколения.)

II

Но почему же именно Истинный Маг? Ведь они же никогда не восставали против Молодых Богов? – можно спросить с полным правом.

Вот именно потому. От них не будут ждать удара. Они, насколько мог понять Отец Дружин, не враждуют с Молодыми Богами. Приняли их владычество, скорее всего, в обмен на богатства, покровительство, свободу в мелких делах. Так понятно и так непростительно. Потому что действительно великая сила Предела не могла гнить под спудом, не могла оставаться невостребованной или же – в лучшем случае – растрачиваемой на пустяки.

(Комментарий Хедина: а с чего это бог О?дин решил, что Поколения растрачивали силу именно на пустяки? В конце концов, мы сотворили Джибулистан, мы с Сигрлинн возвели Голубой город… Там жили весело и счастливо, хотя бы малой толике смертных мы помочь смогли, причём самым настоящим образом!)

Но огромная, великая сила Предела сама не ведает собственного могущества. Дело за малым – найти такого Истинного Мага, что сам захочет рискнуть.

(Комментарий Хедина: не верю!)

Однако как же найти их, где вновь отыскать дорогу к таинственному замку Утгарда-Локи? Отец Дружин направил Слейпнира на восток, через пустой Ётунхейм, через заснеженные равнины и горы – дальше и дальше, навстречу солнцу.

Интересно, кто теперь присматривает за ним?..

Миновал день, и миновала ночь, утренняя заря занималась прямо перед несущимся по воздуху всадником. Внизу лежала земля, молчаливая и тёмная, укрытая одеялом вечных снегов, пронзённых копьями мрачных елей, ухитрявшихся выживать даже здесь, среди не знающей конца зимы. Эти ели казались Старому Хрофту такими же вечными и одинокими, как он сам, – семена не прорастут на снегу, новая поросль не взойдёт, но старые деревья стоят, неподвластные времени, пока не встретят смерть под топором дровосека.

Впрочем, рубить здесь было некому – ни зверя, ни человека. Один застывший навсегда лес, куда в некий час явилась стужа, засыпала землю снегом, да так всё и оставила.

Да, это было здесь. Память бога О?дина не слабеет с годами, цепко держится за каждый день, за каждый миг настоящей жизни.

Вот торчат из-под снега обломанные, потемневшие пни – не сюда ли рухнула тяжеленная рукавица ложного Скримира? Но… это ж невозможно, немыслимо, с той встречи миновали века!

Старый Хрофт долго стоял на краю лесной прогалины. Нет, никаких следов. Забыл вечномятущийся воздух, забыла быстротекучая вода, забыла даже твёрдая хмурая земля. Если когда-то тут и оставался след чужой магии, его давно нет. Его убрали.

Убрали? – сощурился Отец Дружин.

Да, убрали, – сказал он себе несколько мгновений спустя. Земля помнит боль ожога, заменившего следы иномирового волшебства. Убирали новые хозяева Хьёрварда.

И наверняка неспроста.

Здесь нечего больше делать, надо возвращаться в Ас…

Стой. Нет никакого Асгарда. Некуда возвращаться, сперва нужен новый дом, подобный тому, что он уже возвёл один раз. Но на сей раз – здесь, в Хьёрварде, невдалеке от границ пустого Ётунхейма, чтобы всегда напоминал о прошлом, чтобы не давал зарасти ранам, не дал утихнуть ненависти.

Кто не отомстил – тот не муж и не воин.

И уж конечно, не бог.

Мрачным возвращался в Восточный Хьёрвард Отец Дружин. То, на что он надеялся – отыскать след былой магии Истинных, – не удалось. Слишком самонадеянно, корил он себя. И потом… просящего в этом новом прекрасном мире презирают. Просящий слаб, он отдаётся во власть того, кого просит. Просимого. В его дни и века всё было по-иному, люди ещё назовут те времена Золотым Веком. «Просящего – одари и прими как лучшего друга; сторицею вернётся отданное от чистого сердца».

  8  
×
×