Имидж старой девы

– Ну вот. Престижное место, хоть и квартиры маленькие. Не могла эта самая мадам Трегубова захотеть поиметь и то, и другое? Ведь теперь так оно и вышло: она может вернуться на Володарского. А квартиру на Мещере продать либо сдать и иметь постоянный доход.

– И эта версия отрабатывается, – кивнула Татьяна. – Что бы там ни говорили наши эксперты, а нельзя исключать и такой вариант: кто-то знал об аллергии Симанычева на перец и нарочно прыснул ему в лицо из баллончика. Конечно, жена в этом смысле самый благодатный объект, потому что она-то о его аллергии знала наверняка. Но если доверять интуиции… Я почти убеждена, что здесь все в порядке. Ни намека на ограбление, барсетку его мы нашли…

Вот! Вот что он хотел спросить у следователя, вдруг вспомнил Бергер. Насчет барсетки!

– А нельзя ли взглянуть на список вещей, которые были обнаружены в карманах Симанычева? – перебил он.

– Отчего же? – повела бровями Татьяна. – Читайте. – И подала листок.

Список был длинный. Рубашка, куртка, носки… так, это одежда, это неинтересно. Ручка автоматическая «Пеликан», часы «Кассио», очки в очешнике, носовой платок… это в карманах. Паспорт, деньги в сумме трех тысяч рублей в сотенных и пятисотенных купюрах, опять носовой платок, пакетик жевательной резинки «Стиморол» – это содержимое барсетки. И снова Бергеру показалось, будто здесь нет чего-то, что непременно должно быть у всякого нормального человека!

– А ключи от квартиры? – подала голос Алина, которая читала список поверх плеча Бергера, прижимаясь к его спине теплой, волнующей грудью.

От нее пахло какими-то немыслимыми духами. Бергер в духах совершенно не разбирался, но со слов Алины знал, что это «Шанель номер пять». Про эти духи он только в книжках читал, и то, что его подруга пользовалась ими, лишь прибавляло ей в его глазах прелести и загадочности.

– Ключи от квартиры, где деньги лежат? Или он деньги в банке держал? В трехлитровой или в государственном?

– Ключей в барсетке не было, это точно, – кивнула Татьяна. – Однако дубликат имелся у Людмилы. Она по нашей просьбе побывала на квартире – теперь ей этого не запретишь, она там и прописана, и право собственности на половину жилплощади имеет – да нет, фактически и на всю, ведь они так и не развелись, она единственная наследница! – побывала, значит, на квартире Симанычева и уверяет, что там все в порядке, ничего не тронуто.

– Странно, – усмехнулась Алина. – Почему у нее оказался дубликат ключей? Они ведь с мужем не жили, а он, ты говоришь, был бабник. Зачем же он отдал жене ключи и рисковал, что она в любой момент может нагрянуть и застать его с кем-нибудь в койке? Или начнет копаться в его вещах?

– Ты знаешь, – лукаво поглядела Татьяна, – я у нее то же самое спросила. Может быть, в другой форме, но о том же. Она крутилась-крутилась, потом призналась, что ключи сделала тайком.

– Так… – удовлетворенно кивнула Алина. – Значит, если брать версию о преднамеренном убийстве, то ключи у Симанычева мог забрать убийца? В смысле, могла – судя по всему, убийца все же была женщина.

– Еще они могли в парке потеряться, – возразил Бергер. – Выпали, затерялись в листве. А потом их кто-нибудь подобрал. Однако твою версию исключить никак нельзя. Татьяна, я понимаю, что хочу, наверное, слишком многого, но никак нельзя побывать в квартире Симанычева?

– Просите – и вам воздастся, толцыте – и отверзется, – с утомленной улыбкой сказала она. – Так, кажется? Можно, конечно, и съездить туда… Но что вы хотите увидеть, не объясните ли мне?

Бергер пожал плечами. Он и сам не знал. Наверное, какую-нибудь «шведскую спичку», которая способна натолкнуть его на некий след. Не в расследовании убийства Симанычева – не его это дело, зачем ему вмешиваться в работу Татьяны Поярковой! – а в расследовании «дела Кирилла Туманова», если так можно выразиться. Отчего-то ему не давала покоя мысль, что загадочная история, приключившаяся с этим невезучим парнем в аэропорту, неминуемо связана со смертью Симанычева. Слишком много невероятных совпадений и точек соприкосновения. Слишком много прорех. Слишком много странностей в обеих историях. А главное – задействованы одни и те же персонажи. Так и чудится: посмотри повнимательней – и разглядишь в ночной, сырой тьме парка Кулибина еще некие фигуры, спрятавшиеся за деревьями…

Например, фигуру Малютина.

А почему нет? Почему, собственно, нет? Вдруг Кирилл и впрямь увидел – или мог увидеть – в ту ночь что-нибудь лишнее? И когда Кича наткнулся на него потом в аэропорту…