Женский монастырь отдыхает

– Да неужели? – прищурилась Люсьена. – Вы все врете, и вы хотели ее убить.

– Думайте как хотите, но убивать я никого не приказывал, у меня в арсенале есть более мощное оружие. Я могу сделать с человеком что угодно, и он ничего не будет помнить. Но я использую этот метод крайне редко, в исключительных случаях.

– Значит, все-таки ваш лысый психотерапевт сам все решил, потому что мы точно знаем: Надю хотели убить, – упрямо повторила девушка. – Наша подруга – ясновидящая, она заранее знала, что это произойдет. Почему вы на меня так смотрите? Не верите, что у нас есть подруга с такими способностями?

– Я верю только в то, что очень хорошо знаю, – засмеялся врач. – Я, видите ли, ученый, а не страдающий паранойей неудачник. Это они обычно бегают к гадалкам, экстрасенсам и колдунам, выискивая причины своих неудач в том, что их кто-то сглазил, проклял или приворожил. Всякие ясновидящие, экстрасенсы и ведьмы в седьмом поколении, это... впрочем, не стоит, – отмахнулся он. – Я ученый, и этим все сказано, – повторил доктор.

– Ну, напрасно вы так говорите, потому что я на своем собственном опыте убедилась...

– Я так понимаю, что начальника тюрьмы вы тоже купили? – вклинилась в их диалог Галина, решив перебить треп подруги, который, если его не остановить, мог продолжаться до бесконечности.

– Естественно, – пожал плечами Стасов. – Он сломался на пятистах тысячах евро.

– Полмиллиона? – округлила глаза Люся. – Ничего себе!

– Девушка, я уже говорил, что деньги – это всего лишь деньги, – усмехнулся Евгений Яковлевич. – Я не считал, сколько потратил, чтобы вызволить Олега из тюрьмы, для меня это не имеет значения.

– А что вы, вызволяя своего племянника, губите жизнь другого человека, вас совсем не волнует? – сердито повторила Галина.

– Олег мне не племянник.

– А кто же тогда? – удивилась девушка. – Вы же сами говорили, что на фотографии – ваша родная сестра и племянник.

– Олег – мой сын.

– Как – сын?! Ничего не понимаю, – нахмурилась Галя. – А ваша сестра тогда ему кто?

– Она его мать.

– Вот извращенец! – ахнула Люсьена. – С родной сестрой...

– Да нет, вы меня неправильно поняли, – возразил Стасов. – Моя сестра – его неродная мать... только она об этом не знает. И о том, что я отец Олега, она тоже не знает. Сам же Олег думает, что она – его родная мать, а я всего лишь его дядя, родной брат матери.

– Во нагородил! Это как же такое возможно? – округлила глаза Люся. Взгляд Галины был не менее ошарашенным.

– Получилось так, что моя жена и сестра рожали одновременно, только у жены роды начались преждевременно, на две недели раньше срока, а у сестры как раз вовремя, и рожали они в одном роддоме, – начал объяснять Евгений Яковлевич. – Там в то время главврачом работал отец моего близкого друга. Мой друг – тоже медик, мы вместе учились в институте. Мы заранее договорились с его отцом, что, как только начнутся роды, мы привезем женщин к нему. У моей жены внезапно случилась остановка сердца, и врачи ничего не смогли сделать, как ни старались. Потом на вскрытии выяснилось, что у нее оторвался тромб, и произошла закупорка аорты. Ее не удалось спасти, она умерла, не приходя в сознание. Ребенок остался жив, это был мальчик. Я все время, пока она рожала, был в роддоме, и вдруг мне сообщили, что ее больше нет. Практически одновременно с этим сообщением я узнал, что привезли мою сестру, тоже со схватками.

– О господи! – охнула Люсьена. – Представляю ваше состояние.

– Да уж, оно было, прямо скажем, отнюдь не радужное, – согласился Стасов. – Через полтора часа – еще одна новость. Мне сообщают, что сестра родила мертвого ребенка, тоже мальчика, но пока ничего не знает об этом. Роды были слишком скоротечными, много внутренних разрывов, она в операционной, с ней работает хирург. Муж Лены в это время был на работе, и все эти новости мне пришлось принять на себя. Вот тут со мной началась настоящая паника. Я не знал, что делать, куда бежать, к кому обратиться за помощью. Впрочем, это совсем неудивительно, я был тогда совсем молодым, неопытным аспирантом. Главврач пригласил меня к себе в кабинет и, налив полстакана спирта, чуть ли не насильно заставил меня выпить. И когда я немного успокоился, он подал мне идею о том, чтобы отдать сына сестре. Он убедил меня в том, что это самый лучший вариант, какой только можно придумать. «Сестра – это родная кровь, и твой сын будет расти у тебя на глазах, ты в любое время сможешь его видеть, – сказал он мне. – Только мой тебе совет: ничего не говори ей об этом. Ее ребенка мы оформим как твоего, на самом деле погибшего во время родов вместе с матерью. А твоего мальчика зарегистрируем под ее фамилией, и все будет хорошо. В твоей семье произошла трагедия, и я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Разве тебе будет легче, если и в семье твоей сестры тоже поселится горе? Ведь ты мне сам рассказывал, как долго она ждала этого ребенка, не могла забеременеть и, когда это наконец произошло, она была так счастлива. Представь себе, что будет с ней, когда она узнает, что ее долгожданный ребенок мертв. Ты еще молод, пройдет какое-то время, и ты снова женишься. Какой бы хорошей ни была твоя будущая жена, для твоего сына она все равно будет мачехой. А Лена будет ему прекрасной матерью, и муж у нее замечательный. Я не могу заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь, я просто даю тебе совет. Не торопись, подумай, я прекрасно понимаю, что это очень ответственный шаг. Но, полагаю, ты поступишь правильно. Твою жену уже не вернуть, а теперь представь, что будет с твоей сестрой, когда она узнает, что ее ребенок погиб?» – повторил он.