Короля играет свита

“Секундочку! — озабоченно проговорил некто трезвомыслящий в переполошенной Алексеевой голове. — Связывает навеки? Неразрывными узами? Но ведь вы, милостивый государь, уже связали себя неразрывно с той загадочной, незнакомой дамою… как было точно подмечено, еще и суток не прошло. А теперь столь же навеки соединились с другой, опять-таки незнакомой и загадочной. Не означает ли это, что путы любодейные все же не столь неразрывны, как вам сие кажется?”

Отдавшись своим нелегким размышлениям, Алексей на некоторое время притих и вздрогнул, услышав над ухом недовольный голосок:

— Да вы никак уснули, mon cher? Очень мило с вашей стороны!

Алексей вздрогнул. Надо же было так задуматься!

Да ведь он успел позабыть о незнакомке, все еще сидящей у него на коленях, и не просто сидящей, но даже поерзывающей нетерпеливо.

Может быть, ей мешало то, на чем она продолжала сидеть? Алексей сконфузился, и попытался было, как бы это поизящнее выразиться, убраться восвояси, однако колени дамы покрепче стиснули его бедра, словно он был заленившимся жеребчиком, коего всадница нетерпеливо понукала продолжать скачку.

Чтобы исключить всякие недомолвки, маленькие, будто вишенки, тугие губки снова прильнули к его рту, проворные пальчики нетерпеливо скользили его обнаженный живот, спускаясь все ниже и ниже… и Алексей сызнова убедился в глубине своего морального и физического падения, потому что вдруг ощутил горячее желание опять сделаться распутным развратником (или развратным распутником, это уж кому как больше нравится)..

Как говорится, надо примиряться с нехорошим, чтобы избегнуть худшего!

— Да, похоже, я не напрасно рисковала ради вас жизнью брата и своим благополучием, — с одышкой прошептала спустя некоторое время дама, наконец-то слезая с усталых колен Алексея и, судя по шелесту и шуршанию, приводя в порядок свой туалет.

— Вы — достойная награда для самой изощрённой женщины. Быть может, вам немножко не хватает мастерства, однако при хорошей школе это легко можно наработать. Очень рада, что не ошиблась в вас, мой романтический злодей!

Алексей, в это время пытавшийся унять переполошенное дыхание и несколько прикрыть наготу (он все-таки стеснялся, несмотря на кромешную тьму, царившую вокруг), замер, пораженный ее словами.

Бог ты мой, да что же он за человек, что за создание такое легкомысленное?! Предался плотской утехе (утехам, точнее сказать), даже не вспомнив, что этим житейским удовольствиям предшествовало, из какой опасности он был вызволен неведомыми Жан-Полем и Огюстом!

Совершенно запамятовал, что оказался насильно, против воли, можно сказать, спасен от суда, тюрьмы, экзекуции, ссылки, может быть, и смерти.

Огюст там, в лодке, упоминал какую-то особу рискнувшую жизнью и честью ради спасения Алексея.

Дама-невидимка говорит, что рисковала ради него жизнью брата и своим благополучием. Не стоит труда сложить два и два и догадаться: неведомая особа, упомянутая Огюстом, — и есть новая любовница Алексея (Господи! Да он меняет их правда, что как перчатки! Не зря говорится: хорошее начало полдела откачало!), один из невских пиратов — ее брат. Огюст или Жан-Поль? Да какая, в сущности, разница? Не тот, так этот, оба они хороши.

Но даже если эти скоропалительные выводы верны, остается безответным вопрос: чего ради понадобилось неведомой любительнице ночных скачек спасать “государственного преступника”, как охарактеризовал Алексея Огюст?

Если та, первая, еще имела какие-то, пусть и весьма невесомые, основания позаботиться о своем молодом любовнике, попавшем в жуткую передрягу, то с какой радости второй, совершенно ему незнакомой, лезть на рожон и устраивать весь этот авантюрный роман с абордажем и похищением несправедливо обвиненного недоросля Алексея Уланова?

Может быть, она такая простая добрая самаритянка, которая бескорыстно (или все же с некоторой примесью корысти, учитывая ее удовлетворенные вздохи?) спасает неправедно обвиненных?

Стоп, стоп, стоп… А что, если эта незримая сладострастница каким-то образом приложила руку к убийству генерала Талызина? И теперь стремится загладить свою вину перед человеком, который по ее вине расстался с честным именем?

О нет… она только что назвала Алексея романтическим злодеем. А сие означает, что дама убеждена: он и в самом деле совершил преступление, за кое был везом в крепость. Была уверена, что спасает разбойника, убийцу, однако это ее не остановило?