5  

Конечно, мысль заманчивая. Но хитрый пан Мнишек понимает: если иголкой служит Димитрий, то ниткой, которая доподлинно скрепит, сошьет этот союз, является панна Марианна.

Барбара не сомневалась: пан Юрий и господа иезуиты рады были бы вовсе не выпускать царскую невесту из Польши до тех пор, пока Димитрий не выполнит всех своих посулов – и еще в придачу десятка других. Хороший был сделан ход – в ноябре прошлого года обручить Марианну с послом Афанасием Власьевым, представлявшим московского государя. Теперь Димитрий не сможет отказаться от Марианны, даже если сонмы красавиц-москвитянок начнут досаждать ему своей любовью! А слухи такие ходят…

Барбара вспомнила, как на обручении, проходившем в Кракове чрезвычайно пышно, в присутствии короля, кардинала и всех сановников, Власьева спросили, не давал ли Димитрий обещаний другим женщинам. Посол ответил уклончиво:

– Коли и давал, мне про сие неведомо.

А когда вопросы сделались более настойчивы, вывернулся с неожиданной ловкостью:

– Ну сами посудите, вельможные господа: кабы обещался государь другой невесте, на что б ему гнать меня в вашу Польшу?!

Не зря ходили слухи, будто посланец русского царя не столь уж прост и весьма искушен в дипломатических увертках (он начинал службу еще при Грозном!), даром что рожа у Власьева при этих словах была совершенно дурацкая. А потом он начал падать крыжем [2] наземь всякий раз, когда упоминалось имя царя Димитрия, обертывал руку платком, прежде чем прикоснуться к руке Марианны, объясняя, что недостоин касаться будущей государыни российской, и всячески остерегался, чтобы платье его не коснулось платья Марианны (в самом деле, исключительно роскошного, из белой парчи, затканной жемчугами и сапфирами), сердито надувался оттого, что обрученная невеста его господина, уже почти царица, целовала руки польскому королю, как бы подчеркивая подчиненное, зависимое положение России от Польши (а ведь всякому русскому кажется, что должно быть наоборот!), – словом, вел себя как истинный шут гороховый, смешивший окружающих своими глупыми выходками, и непонятно было, правду ли он сказал насчет верности Димитрия своим обетам или отвел всем глаза.

Ах, подумала Барбара, природа мужчины такова, что он не может долго переносить телесное одиночество! С другой стороны, такова же и природа некоторых женщин. Все дело лишь в том, чтобы уметь прятать концы в воду. К примеру, о пани Барбаре Казановской никто и слова худого не скажет, хотя ее плотские аппетиты трудно назвать умеренными, а вот Стефка, Стефания Богуславская, молоденькая камер-фрейлина панны Марианны, сразу видно, готова поднять юбки для любого и каждого и даже не заботится скрывать это! Когда-нибудь такое поведение доведет ее до большой беды, или Барбара Казановская ничего не понимает в жизни!

Янек Осмольский, притихший было в своих мечтаниях, вдруг встрепенулся, и по его просиявшему лицу Барбара узнала о приближении госпожи еще прежде, чем расслышала шелест ее юбок и дробный перестук каблучков.

Двери отворились. Чуть боком – объемистые фижмы непомерно распирали юбку – вошла панна Марианна.

Янек сорвал с головы берет и нырнул в глубочайший поклон.

– Барбара, письмо из Москвы, – произнесла Марианна, даже взгляда ласкового не бросив в сторону мальчика, который так и замер, согнувшись и подметая пером пол, словно утонул в своих нижайших чувствах. – Отец полагает, что теперь мне можно ехать.

Госпожа и ее гофмейстерина понимали друг друга с полуслова. Барбаре не надо было объяснять, что пан Мнишек дал бы согласие на отъезд дочери только в одном случае: если бы доподлинно узнал о том, что ей не угрожают никакие соперницы. Значит, красавица Ксения Годунова удалена от двора. В цивилизованных странах государи выгодно выдают замуж своих отставленных любовниц и дают им немалое приданое в знак признательности за былые заслуги на поле страсти, однако российские цари, дикари по сути своей, все как один заточают разведенных жен либо отвергнутых наложниц в монастыри. Можно не сомневаться, что именно эта участь постигла и Ксению. Ходили слухи про ее косы необычайной красоты… Уж наверняка Ксения теперь рассталась со своими дивными волосами, чтобы накрыться клобуком.

Очень хорошо! Надо полагать, новое обиталище дочери Годунова находится далеко от Москвы. Гордая полячка Марианна не потерпела бы присутствия бывшей соперницы в одном с ней городе.

  5  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×