Повелитель разбитых сердец

Забавно: вроде бы в нашей Нижегородской губернии полно пшеничных полей, но мне никогда не приходилось грызть зернышки. Да и вообще не могу себя представить бегающей по лесам в окрестностям, скажем, Дзержинска. Страшно! А тут очаровывает ощущение полной, ну полнейшей безопасности.

О да, прекрасная Бургундия, прекрасная Франция!

Пробегаю мимо сжатого поля, и вдруг с обочины огромными прыжками кидается прочь коричневый долгоногий кролик.

Я смотрю ему вслед с таким изумлением, как если бы это был кенгуру. Никогда не видела диких кроликов. Фантастика… А птицы, которые вспархивают с поля там и сям, – это не куропатки ли? Или перепелки? Я их тоже никогда раньше не видела. Здорово пополнила пробелы в своем образовании!

В вышине слышно легкое жужжание. Поднимаю голову – надо мной возникает крылатое сооружение, словно бы летающий велосипед. Это дельталет, такие штуки я видела, конечно, но чтобы он летал просто так, не в честь какого-нибудь спортивного воздушного праздника…

Я машу ему что было сил, прыгаю, снова ору во весь голос.

Полное счастье! Я забыла обо всем: о той ночи в больнице, о смерти и страхе, о своем преследователе… И сейчас я верю, неистово заставляю себя поверить: мне померещился тот человек в бистро на улице Монторгей в Париже, его там не могло оказаться, он канул в небытие где-то во Франкфурте… А скорей всего, он и во Франкфурте мне померещился.

Ничего нет страшного и жуткого в мире – только блаженство этого солнечного дня посреди прекрасной Бургундии!

Я снова завожу песню про дорогу в Аржентой, однако умолкаю: она неактуальна, поскольку я стою у самого въезда в Фосе.

В деревню вхожу неспешно – неловко бегать по этим узеньким, степенным, старинным улицам. Фосе очень напоминает Мулен. Правда, эта деревня побольше: здесь работает мэрия и есть не просто запертая церковь, которая открывается только дважды в год, на Рождество Христово и на Пасху, а большой храм с широко распахнутыми дверями. Мне хочется войти и помолиться – бог-то один для всех, а у меня есть, ох, есть о чем его попросить! – однако нет денег на свечу, да и вид у меня, конечно… Пропотевший топик до пупа и мятые шорты, а на ногах легкие спортивные тапочки «Made in China»… Нет уж, я лучше мимо пройду.

На часах девять утра, но в деревне полная тишина. Может, все спят еще? А впрочем, здесь каждый дом – крепость, не видно, что делается за этими толстыми стенами и каменными оградами. Ни одной живой души! Хотя нет, вон на галерее просторного двухэтажного дома стоит женщина в длинном купальном халате.

Да ведь это гостиница! Называется она смешно: «Пуле д'ор» – «Золотая курица», а между тем в виде флюгера на крыше вертится петух с гребешком: сверкающий, словно и впрямь золотой. Так, значит, в Фосе гостиница еще работает – в отличие от Мулена, где в ней, как я узнала вчера, разместились богатые американцы Труди и Марк. Впрочем, судя по всему, и в Фосе гостиница не обременена избытком постояльцев: около нее стоит только одна красная спортивная машина, а все двери, выходящие на галерею, закрыты ставнями.

Смотрю на часы и вижу, что у меня больше нет времени гулять по Фосе. Ведь Николь собиралась уехать в Париж в десять чесов. Значит, мне нужно поспешить, чтобы не задерживать ее.

Обратный путь потруднее: дорога идет в гору, я не бегу, а больше иду, стараясь пошире шагать вперед и подкачивать таким образом задние и передние мышцы бедер. Так ходить меня научила одна подружка, которая занимается шейпингом.

Со стороны, конечно, эта походочка выглядит диковато, поэтому, заслышав шум мотора, я кидаюсь на обочину, словно стыдливая девственница, которую застал полураздетой нечаянно явившийся сосед. И все равно не уверена, что водитель красного «Рено», обогнавшего меня, не увидел мои ужимки и прыжки. Я делаю самую что ни на есть надменную физиономию, но, поскольку у машины тонированные стекла, не вижу, оглядывается на меня кто-то с презрительной насмешкой или нет.

Ого, я уже полчаса в пути, а еще топать да топать! Может быть, сократить путь, свернув на проселочную дорогу, ведущую через лес? У меня такое ощущение, что я срежу тут по меньшей мере километр. Лес, впрочем, назвать таковым можно только условно. Это скорее островок леса, отделяющий поле от поля, таких островков тут – не считано.

Смело сворачиваю с дороги… и не проходит пяти минут, как начинаю жалеть о своем решении. Во-первых, приличным и проходимым лесок выглядел только издали, а в глубине началась сущая чащоба, бурелом. Во-вторых, пытаясь найти тропу поудобнее, я натыкаюсь на проволочную изгородь с надписью: «Domaine prive« ^[37]. Кто его знает, сунешься через забор, а там егерь с ружьем, как в старые добрые времена. Или вообще самострелы навострены на браконьеров – как во времена еще более старые и куда менее добрые.

---

37 Частное владение(франц.).