Год длиною в жизнь

– Да ты что? – с отвращением спросила Рита. – Это же огласка. Кроме того, Дудак не поможет, ничего сам не решит. Он начнет с начальством своим согласовывать, и тогда точно время будет упущено. И что мне останется делать?

– Рожать, – буркнул Федор. И вдруг в глазах его блеснула сумасшедшая надежда: – Слушай, Рита, если тебе не нужен ребенок, роди и оставь его мне!

– Нет! – выдохнула она яростно. – Одну глупость я в этом городе уже совершила и не намерена совершать вторую. Так ты мне поможешь или мне самой устраиваться? Может, мне с забора спрыгнуть? Или в баньку попариться сходить!

– Я тебе прыгну! – рявкнул Федор. – Я тебе попарюсь в баньке! Это же самоубийство! Вообще тайный аборт, сама понимаешь…

– Ой, только ты меня не пугай, Христа ради! – моляще сложила руки Рита. – Просто нужен хороший врач. Ну чего бояться, если за дело берется профессионал?

– Понимаешь, как ни странно, в то время, когда у нас аборты были под запретом, найти «левого врача» было бы гораздо легче, чем теперь, – криво усмехнулся Федор. – Фактически каждый преуспевающий гинеколог делал дома тайные аборты. А теперь все сидят по больницам, ведут плановый прием, вроде бы и незачем домашние выскабливания устраивать.

– Выскабливания? – повторила Рита, сильно вдруг побледнев.

– В обиходе так называется аборт. А что, у вас, в культурной и цивилизованной Франции, такого слова нет?

– У нас есть только слово l’avorteent, – вздохнула Рита. – Но я думаю, что даже и в культурной, цивилизованной Франции я нашла бы доктора, который за хорошие деньги делает les avorteens secrets, тайные аборты, женщинам, которые переходили срок, а иметь ребенка не хотят. Неужели здесь нет таких врачей?

– Да есть, наверное, – пожал плечами Федор. – Только я с гинекологами редко общаюсь. Как-то не было надобности.

– А если спросить? – робко заикнулась Рита.

– Придется поспрашивать, – кивнул он. – Но… Потерпишь?

Рита закинула голову. Малопродуктивное средство остановить слезы, которые уж пролились, но если они еще только собираются пролиться, почему не попробовать? Сколько же времени она не плакала? Много, много лет! А если припомнить… Да, в последний раз она плакала от злости на Максима, который вздумал позвать в шаферы своего друга Антона, который… из-за которого… А с тех пор – никогда, ни разу. Ни от боли, ни от горя, ни от слабости. И вот теперь… Не зря, видно, говорят, что беременная женщина становится очень уязвимой. Ну ничего, это скоро пройдет.

– Федор, ты, пожалуйста, поторопись, – пробормотала она, стараясь не опускать голову. – Я ж так долго не выдержу…

Он пообещал. И Рите ничего другого не оставалось – только ждать, когда он выполнит свое обещание.

Завтра. Послезавтра. А может быть, даже…  

Зазвонил телефон. Рита резко вскочила – так, что потемнело в глазах и привычная омерзительная волна пошла от желудка к горлу.

– Алло? – выдавила с трудом.

– Рита?

– Я, я. Привет, Федор.

– Не узнал. Что у тебя с голосом?

– Все то же, – прохрипела она.

– Понятно. Ну слушай… я нашел.

– Нашел?!

– Да. Случайно повезло, потом расскажу подробней. Но штука в том, что этот человек завтра на неделю уезжает. Нужно ехать прямо сейчас. Ты сможешь?

– Конечно!

– Тогда действуем, как договорились. Я буду ждать тебя в машине… где договорились. Сколько времени тебе нужно?

– Ну, минут двадцать, – нерешительно сказала она, посмотрев на часы, но все еще ничего не в силах различить из-за темноты, подступившей к глазам.

– Ладно, давай через полчаса. Жду.

– Хорошо.

Рита положила трубку и сильно стиснула ледяными ладонями влажные виски.

Неужели эта пытка закончится? Сегодня! Уже сегодня!

Она поспешно одевалась.

Нужно выйти из гостиницы незаметно, через служебный ход, которым уже пользовалась и она, и проклятый воришка, обчистивший ее номер. Федор ждет в своей машине около консерватории. Это рядом, туда можно пройти проходным двором. Полчаса – это слишком много. Рита окажется там раньше. Федор прав, что заранее назначил место встречи: отправляясь делать криминальный аборт, не обязательно афишировать это на весь город. Дело-то подсудное…  

В то же самое время некий молодой человек в неприметном сером костюме, уже несколько дней дежуривший на коммутаторе гостиницы «Россия» вместо телефонистки, набрал известный только ему номер: