Размороженная зона

Но»сукам» пока было не до него.

– Я доброволец, – один из лизавших пол «петухов» приподнялся с четверенек.

– Хорошо, – одобрил Обезьян, – можешь встать. Нам нужны еще двое.

Почти сразу же поднялись еще два «петуха» – все понимали, что деваться некуда.

– Отлично! Сегодня у нас будет бой «гладиатора» с двумя «львами», – провозгласил Обезьян. – «Гладиатором» будешь ты, – он ткнул в «петуха», поднявшегося первым, – а вы «львами». Дайте «гладиатору» шлем и меч.

Один из младших «сук» отошел в сторону и вернулся с требуемым – что такое «шлем и меч», все давно знали. На голову «гладиатору» надели жестяное ведро, а в руки дали швабру. Разумеется, с ведром на голове «петух" ничего не видел, но «суки" считали, что так даже интереснее.

– «Львы» ходят только на четвереньках, – объявлял правила Обезьян. – Кулаками и ногами драться не можете, только кусаться и царапаться. «Гладиатор» не может снимать шлем. Кто победит, получит пачку чаю.

«Суки» зашумели:

– Ставлю на «львов»!

– А я на «гладиатора» полпачки «Примы»!

– Согласен!

– И я на «гладиатора» целую пачку!

Через пару минут все ставки были сделаны, и Обезьян крикнул ожидающим в центре барака «петухам»:

– Начинайте! Да смотрите, без поддавков, замечу, вам же хуже будет!

Оба «льва» встали на четвереньки и поползли к «гладиатору». Тот не видел их, но, слыша шум движений, схватил швабру поближе к рабочей части и начал бешено размахивать перед собой противоположным концом. «Львы» замерли, но тут «гладиатор» сам скакнул вперед и вскользь попал одному из «львов» концом швабры по голове. Тот попятился назад, но медленно, «гладиатор» попробовал ударить его еще раз и промахнулся. В это время второй «лев» подполз к нему с другой стороны и попытался укусить за ногу. Но «гладиатор» как раз в этот момент шагнул назад, споткнулся обо «льва» и чуть не упал. Ведро свалилось с его головы.

– Стоп! – заорал Обезьян. – Надень шлем!

«Петух» подобрал ведро, снова нахлобучил себе на голову, и «бой» продолжился. Оба «льва» двигались еле-еле, голодные, невыспавшиеся, они толком не могли передвигаться на четвереньках, не говоря уже о том, чтобы драться. «Гладиатору» было полегче, но и он не мог ничего сделать, потому что не видел своих противников. Впрочем, никто из «бойцов» и не выказывал особого пыла – «петухам» совершенно не нужно было калечить друг друга на потеху «сукам». «Представление» грозило затянуться, и Обезьяну это не нравилось.

– Стойте! Ну-ка, ты, «лев» вшивый, иди сюда, – скомандовал он одному из стоявших на четвереньках «петухов», который уже почти перестал двигаться, от недоедания и недосыпа у него кружилась голова и темнело перед глазами.

– На четвереньках ползи!

«Лев» подполз к «суке», и тот, не вставая со стула, сильно пнул его ногой в лицо, раз, другой.

– Не будешь драться, еще получишь! Понял, царь зверей?! Пошел на место! Так, теперь ты, «гладиатор» сраный! Ко мне!

«Петух» с ведром на голове двинулся к Обезьяну, и в этот же момент в дальнем углу барака Казак поднялся с пола. Двигался он почти беззвучно, освещены углы «сучьего» логова были плохо, а все внимание «сук» было приковано к происходящему в центре. Его движения никто не заметил. Внутри у блатного все болело, но эту боль можно было терпеть, тем более что она не имела уже никакого значения. Какое дело до отбитых внутренностей человеку, который уверен, что и ближайшего часа не проживет? Зато уже почти не кружилась голова и не мутилось перед глазами.

Казак осторожно, крадучись, пошел к «сукам», сидевшим спинами к нему. С каждым шагом он чувствовал, как тело наливается силой, а в голове не остается ничего, кроме злости и лютой ненависти к беспредельщикам. Взгляд Казака был прикован к швабре, которую держал в руке «гладиатор». Палка… Не самое лучшее оружие, но ему-то выбирать не из чего!

Тем временем Обезьян привстал со стула и пнул «гладиатора» под колено:

– Шустрей двигайся! Я на тебя поставил, если проиграю, убью! Маши своей палкой, рано или поздно попадешь! И посильнее маши…

Стул с Обезьяном отлетел в сторону. Вырвавшийся из-за спин «сук» Казак выхватил из рук ничего не видящего «петуха» швабру и мгновенно сломал ее об колено сантиметрах в двадцати от основания. Теперь в его руках была длинная палка с острым концом. Этим-то концом Казак и ткнул изо всех сил в рожу того самого мужика со шрамом на левой щеке, который ходил смотреть, не очнулся ли он. Острие пропороло тому правую скулу, почти симметрично старому шраму. В следующее мгновение Казак кинулся на упавшего Обезьяна. Тот успел прикрыть голову, подставив под мощный удар палки правую руку, и привстать с пола.