11  

– Ой, – спохватилась Наташа, – хорошо, что напомнила, сейчас позвоню нашим девочкам в кассу, узнаю. Если что, с брони снимут.

Она тут же набрала нужный номер и практически сразу дозвонилась.

– Надо же, не занято, – удивилась девушка. Пообщавшись с кассиршей, она с сияющей улыбкой объявила: – Ну все, Викуся, ни пуха тебе ни пера – отчаливай! Вагон «СВ», место седьмое. Давай, чеши с попутным ветром, отдыхай и ни о чем не думай, – Наташа встала из-за стола и, подхватив чемодан подруги, который так и валялся, загораживая проход, пошла проводить Вику. – У тебя что, кирпичи там? Вик, ты хоть мобильный-то с собой взяла?

– Ну какой еще мобильный? – заворчала девушка. – Я удивляюсь, как свою голову не забыла прихватить!

На глаза ее опять навернулись слезы. Сотовый телефон ей совсем недавно подарил Колесов, торжественно поздравив Вику с днем рождения. Он сказал, что положил на ее счет сто долларов, так что она может говорить, пока они не закончатся, а потом нужно будет опять сделать вклад. В придачу к телефону он вручил ей огромный букет роз и коробку конфет. И вот теперь телефон остался у Виктории дома. Ей еще ни разу не удалось воспользоваться щедрым подарком, просто не появлялось необходимости. Дома имеется телефон, и на работе тоже можно звонить сколько угодно. Сейчас бы мобильник пригодился, но Виктория была настолько перепугана, что просто забыла о его существовании.

Наташа поставила чемодан на пол и бегом вернулась к своему столу. Она открыла верхний ящик и достала оттуда свой маленький аппаратик фирмы «Нокиа». Девушка вернулась к Вике и протянула телефон:

– На, держи. На счету денег достаточно, мой благоверный на Восьмое марта расщедрился, а я им почти не пользовалась. В твоем положении нельзя без связи оставаться! Если вдруг что – сразу звони, да и я буду позванивать.

Вика поцеловала подругу в щеку:

– Спасибо тебе, Натка, мне и вправду с телефоном будет спокойнее.

Девушки вышли на улицу и почти сразу поймали машину, которая через пять минут увозила Вику в сторону вокзала.

Глава 3

– Девушка, разве можно надрывать такое молодое и хрупкое тело? Мой кабриолет довезет ваш чемодан, а если захотите, то и вас тоже до нужного вагона, – изощрялся в остроумии носильщик, толкая впереди себя дребезжащую тележку.

Вика напряженно и упорно, громко сопя, тащила тяжелую ношу, от которой ее тощее бедро наверняка уже превратилось в сплошной синяк. Но она с упрямством осла не желала тратить свои драгоценные копейки на какого-то там носильщика. А тот по-прежнему семенил рядом с ней и делал последние попытки доказать, что она не права.

– Красоту нужно беречь, дорогая! Женщине не положено носить тяжести.

– Послушай, тебе не надоело? Ты же видишь, что я не собираюсь пользоваться твоими услугами. Очень прошу, отвали, не до тебя сейчас, ей-богу, – рявкнула Виктория.

Девушка поставила чемодан на платформу и вытащила из кармана платок, чтобы обтереть лицо, покрывшееся капельками пота от напряжения. Носильщик, наконец поняв, что здесь ему ловить нечего, отстал от девушки и развернул свою тележку в обратном направлении.

– Счастливого пути, красавица! – крикнул он напоследок и задребезжал своим «кабриолетом».

«Это он мне, что ли? – подумала Вика. – Хоть бы раз увидеть в зеркале красавицу. А то каждый раз появляется желание спросить: «Свет мой, зеркальце, скажи – я ль на свете всех страшнее?»

Единственное, что Вике в себе нравилось – глаза. Они были необыкновенно яркими, зелеными, большими, причем обрамляли их довольно сносные ресницы – без проплешин. Вся беда в том, что эти глаза имели постоянно полуголодное выражение, за исключением последних двух лет, которые девушка проработала в магазине. За это время в глазах даже появилось что-то наподобие поволоки. Иногда Вика, глядя на себя в зеркало, испуганно всматривалась в свои глаза.

– Эй, матушка, – обращалась она к своему отражению, – ты смотри, поаккуратней, а то не заметишь, как вместо поволоки глазки жиром заплывут! Будешь тогда как свинья Машка, что в деревне у тетки Нюры обитает!

Добравшись наконец до нужного вагона, Вика стала рыться в карманах джинсов в поисках билета, который она сунула туда только что – у кассы. Молоденькая проводница в униформе, которая, кстати, ей очень шла, настороженно и с недоверием следила за женщиной, которая явно намеревалась сесть в ее вагон. Ее наряд определенно не соответствовал статусу человека, собирающегося ехать в вагоне «СВ». Проводница привыкла видеть у себя в вагоне респектабельных пассажиров в модной одежде, источающих умопомрачительные ароматы дорогого парфюма. Эта же пассажирка, с торчащими в разные стороны клоками волос, небрежно заколотыми на затылке, в футболке в каких-то непонятных разводах и потертых джинсах, явно требующих срочной санобработки, вызывала некоторое недоумение. Ко всем перечисленным «достоинствам» добавлялся допотопный чемодан, в которых обычно торговки мясом возят своих безвременно убиенных животных в виде окороков, вырезки и грудинки. Странная пассажирка явно злилась. Чертыхаясь вполголоса, она наконец нашла свой билет. В руках у нее был носовой платок, и она, пытаясь запихнуть его в карман джинсов, вдруг заорала как оглашенная:

  11  
×
×