Эликсир от глупости

– Ой, ну что ты меня воспитываешь? Я привыкла людям доверять, не думаю, что наши родные менты так меня могут подставить, – проговорила Виктория и сморщила нос.

– Теперь, подружка, слушай самое главное, – замогильным голосом произнесла Наташа.

– В чем дело? – насторожилась Вика.

– Твоя сменщица Анюта пропала.

– Как пропала?!

– Ее в последний раз видели вечером того дня, когда ты уезжала. Садилась Аня с каким-то парнем в иномарку. И все – с тех пор ее нет нигде, ни дома, ни у подруг, ни у друзей. В общем, как сквозь землю провалилась! Ее мать уже всех на уши поставила. Викуся, вокруг этого дела какие-то страшные вещи творятся, чует мое сердце! Видимо, Витька, царство ему небесное, крепко кому-то насолил или красиво кого-то кинул, раз трупы сыпятся один за другим!

– А что, еще какие-то трупы появились? – с ужасом в голосе задала Вика страшный вопрос.

– Да нет, с чего ты взяла? – запоздало спохватилась Наташа.

– А ну колись, ты что, за дуру меня принимаешь? – заорала Вика.

– Ай, да ладно, – проговорила подруга, – все равно ты узнаешь, просто не хотела портить тебе отдых. Кассиршу валютки, что рядом с вами, убили прямо на следующий день.

Вика вспомнила молоденькую девушку Люду в мини-юбочке, которую тоже допрашивали той ночью, когда все это случилось. Она стояла у двери и курила, когда бандиты выходили из магазина. Правда, видела она только их спины.

– О, господи, – только и смогла простонать Вика.

– Викуся, ты, пожалуйста, сиди в Сочи, как мышка, а я здесь буду защищать твое местонахождение грудью, пока это будет возможно, – и Вика вдруг услышала всхлип.

– Наташка, ты что, плачешь? – забеспокоилась девушка.

– Я боюсь за тебя, – разревелась подруга.

– Не реви, чему быть, того не миновать, а мне цыганка нагадала до восьмидесяти лет мучиться.

– Почему мучиться? – всхлипнула Наташа.

– А разве такую жизнь, как моя, можно назвать иначе? – фыркнула Вика.

– Хватит тебе, Вик, ты, как всегда, в своем репертуаре! Ладно, целую тебя, пока, а то мы уже минут десять, наверное, треплемся. Если еще что-то узнаю, сразу позвоню, – прострекотала Наталья и отключилась.

После этого разговора Вика крепко задумалась.

«При чем же здесь Анюта, моя сменщица? Или она каким-то боком тоже замешана в этом деле? Почему вдруг милиция начала меня разыскивать? Сами же велели уезжать из дома… Ничего не понимаю!»

Мозги у Вики «заклинило», и она, тряхнув головой, решила на время обо всем забыть, а обдумать потом, когда пройдет какое-то время.

И вот сейчас, когда при малейшем движении боль отдавалась во всех уголках обгоревшего тела, когда голова ее раскалывалась от жара, а из пересохшего рта вырывалось пламя, которое Вика пыталась заглушить неимоверным количеством воды, ее вдруг так и подбросило на кровати.

– Табличка!

Когда в тот последний день Вика пришла на работу, она не могла найти табличку со своим именем и фамилией, которая обычно стояла на прилавке. Магазин уже открылся, и она, недолго думая, поставила на это место табличку с именем своей сменщицы, Потаповой Анны, решив, что свою поищет потом. Естественно, потом Вика об этом забыла, и вечером, когда в магазин пришли бандиты, на прилавке так и стояла табличка с фамилией ее сменщицы!

– Мамочки, ее, наверное, тоже убили, – прошептала Виктория и зажала рот рукой. Она схватила телефон и начала лихорадочно нажимать на кнопки. То ли оттого, что она очень волновалась, то ли от высокой температуры, но у нее ничего не получалось, и Вика, чертыхнувшись, бросила аппарат в угол. В это время тихонько отворилась дверь и в проеме показалась голова Александра.

– Можно войти?

– Заходите, Александр, как хорошо, что вы пришли, мне нужно срочно кое-что вам рассказать, – проговорила Виктория, пытаясь приподняться с постели. Ей это не удалось, и она снова плюхнулась на подушку.

Александр прошел в комнату, в руках он нес корзину с фруктами. Не дав девушке и рта раскрыть, Александр начал ее отчитывать:

– Кто же так загорает, посмотрите, что вы с собой сделали?

– Я хотела побыстрее поменять цвет кожи, – проворчала Вика. – Хотела, как лучше, а получилось, как всегда! Теперь вот вообще кожу сбрасываю, линяю.

– Я мацони принес, чтобы облегчить ваши страдания. Давайте намажу обгорелые места, – улыбнулся Александр.

– Что, сами будете мазать? – ехидно спросила Вика.

– Ну, раз здесь больше никого нет, то придется побыть в роли медбрата именно мне, – продолжая улыбаться, проговорил он.