Стальной лорд

Ян захихикал. Сальные белобрысые пряди челки свисали ему на лицо, и он выглядывал из-за них, как лис из камышей:

— Конкурентки мои! Неудивительно, что они по сей день так благодарны Виллемине. С нее-то и пошло у них искусство делать живых кукол-двойников. Одна впитывает в себя все зло и гибнет, другая остается жить за нее. Уже лет триста их дом процветает на торговле этими куклами…

— Триста лет?!

— А что? Для колдуньи это не срок. К тому же, говорят, она из змеенышей.

При этом слове я едва не опрокинул недопитую кружку:

— Змееныш? В смысле… Дочка дракона?

— Ну да. — Аптекарь пожал плечами. — Что в этом такого? Да у нас каждый второй колдун — из драконьих детей. Точнее, колдунья. Мальчиков-то, как подрастут, драконы чаще забирают к себе. Уж не знаю, зачем. Видно, растят себе смену. Не знаешь?

— Откуда мне-то знать? — как можно искреннее удивился я. — Драконьи дети — надо же! Как это сочетается с тем, что творилось сегодня на площади?

— А что там такое особенное творилось? — спросил аптекарь, глядя на меня каким-то странным взглядом. — Ну отступника потрошили… Так все по правилам, забрался к людям — отвечай! Триста лет назад, говорят, все было иначе. И драконы летали где хотели. А нынче у нас Закон.

Слово «закон» он произнес чуть ли не с благоговением. Я вспомнил, что точно с такими же интонациями его произносил хрипун на площади.

Я махнул рукой проходившей мимо девице с пирамидой грязной посуды:

— Эй, девушка! Будьте любезны, нам еще по паре пива!

Но, похоже, надо было кричать громче или не так изысканно, потому что девица пронеслась мимо, даже не повернув головы в нашу сторону. Я тут же о ней забыл и вернулся к разговору:

— Говоришь, отступник… От чего?

— От Закона, естественно, — и аптекарь произнес важно, словно кого-то цитируя: — Закон — это гармония и равновесие. Беззаконие — хаос и смерть.

— То есть, если не хочешь быть гармоничным, тебя… уничтожают?

Ян с хитрым и довольно-таки пьяным видом погрозил мне пальцем:

— Ты прям как с неба свалился, князь Загорский. Да на Законе весь мир держится! Не будь его, весь мир провалился бы в дымный ад… Не может быть, чтобы в ваших краях его не почитали! Потому что ежели кто не почитает Закон, то быстро кончает так, как тот зеленый.

Все это мне не очень-то понравилось. Просто слово «закон» всегда ассоциировалось у меня со словом «менты», а менты… в общем, понятно. Хотя, наверно, это был другой закон. Ментовский. О нем никто не говорил с придыханием, даже сами менты.

Мне вдруг вспомнилась моя собственная сводная таблица, куда я записывал все, что узнавал о драконах и их обычаях. Сейчас эта таблица хранилась в моем компе, где-то в иной вселенной, но я помнил ее почти наизусть. В том числе и первый пункт: «Свобода от внешних и внутренних ограничений».

«Никаких институтов. Никаких иерархий, — повторил я про себя, для верности шевеля губами. — Никаких законов…»

— Что? — спросил Ян.

— У драконов не может быть закона, — произнес я вслух, с некоторым трудом ворочая непослушным языком. — Тем более — общего с людьми. Драконы — свободны, они не подчиняются никому и ничему. Тем более какому-то там «закону». Каждый дракон — сам себе царь. Другим свои правила навязывать никогда не станет и себе не позволит.

— Да ты сам рассуждаешь как отступник! — захихикал аптекарь. — Хорошо, что ты человек, не то враз угодил бы на дыбу.

Я наконец заткнулся, пытаясь сообразить, сколько лишнего наболтал. Ян насмешливо следил за мной, ковыряясь вилкой в зубах:

— Что, испугался? Думаешь, сейчас кликну стражу? Расслабься, Загорский. Да будь ты хоть драконом, какое мне дело? Я — скромный аптекарь, мне наплевать на политику. Все, что меня интересует, — мои снадобья и ингредиенты для них. Вдарим еще по кружечке?

— Давай. — Я обрадовался возможности уйти от скользкой темы. — Сейчас тут пробегала девица…

— Ничего, я сам схожу, — предложил он, вставая. — Взять еще закуси?

Дымная таверна покачивалась перед моими глазами, стены и пол норовили поменяться местами, однако я покрепче ухватился за стол и тщательно проследил, куда именно направился мой случайный приятель. Не к выходу ли, в самом деле, сзывать стражников на поимку вольнодумца? Кто его знает, какие нравы в этом Уважеке? Может, тут еще и инквизиция какая-нибудь сыщется? Однако я зря плохо о нем думал: через пару минут Ян вернулся с пивом, раскачиваясь в такт обстановке, и рухнул на стул, удачно мимо него не промахнувшись.