Глоточек свеженького яда

– Почти ничего. Помню какой-то подвал, мне туда еду приносили, а потом… стрельба и, кажется, взрывы. Очнулась я на краю какого-то леса – и пошла. А куда, зачем – сама не знала. Забрела на какую-то свалку, а там, оказывается, люди живут, бездомные все. Они меня накормили, даже остаться предлагали, но я не захотела, – сморщилась девушка. – Плохо там. Пока тепло было, вроде ничего, а когда холодать начало, трудно стало. Но мир не без добрых людей, куртку вот эту мне одна женщина дала и еще кроссовки. Я все время шла куда-то, лишь бы подальше от тех мест. А какой это город, кстати? – спросила она.

– Москва, столица нашей Родины. Правда, мы сейчас находимся в далеком Подмосковье. Слушай, неужели ты больше совсем ничего не помнишь? Ты напрягись, подумай хорошенько, – настаивала Марина.

– Я бы рада, только в голове у меня все перепуталось, тяжелая она какая-то и часто болит, очень сильно. Во сне иногда что-то вижу, будто из моей прошлой жизни, но, когда просыпаюсь, все забывается. Сколько раз замечала, что плачу во сне. Но сколько ни пробую вспомнить, ничего у меня не получается. Не помню я ничего, – почти прорыдала Лена и стукнула кулачком себе по колену.

– Не реви, все будет нормально. Сейчас медицина далеко вперед шагнула. Сколько таких случаев, когда люди память теряют, амнезия называется, а потом все вспоминают, правда не сразу, а постепенно. Я сколько раз фильмы про такое видела, – без остановки тараторила Марина, не забывая при этом внимательно следить за дорогой. – Я так думаю, что это у тебя контузия после взрыва. Ты, случайно, не в Чечне была, не в плену? Сейчас это сплошь и рядом! У них это бизнесом называется – похищать людей, а потом выкуп за них брать. Совсем озверели чеченцы эти, все воюют и воюют. Лучше бы работали побольше, вон у них в стране какая разруха. Нет, им войну подавай, своих же женщин на смерть посылают, да еще беременных! Слыхала про террористические акты, которые у нас в Москве были? Один «Норд-Ост» чего стоит!

– Нет, – пожала Елена плечами. – Не слыхала.

– Хотя откуда тебе слыхать-то? Небось забыла, когда телевизор в последний раз смотрела. В театре спектакль-мюзикл шел, «Норд-Ост» называется. Так вот чеченцы там всех зрителей в заложники взяли. Среди террористов много женщин было с поясами смертниц. Их у нас «шахидками» называют, только это совсем неправильно. Шахидка никогда не пойдет на убийство, и тем более на самоубийство, это большой грех. Шахиды – это борцы за свою религию, а не убийцы, я совсем недавно в книге одной это прочитала. Ты напряги мозги-то, может, хоть где ты была, вспомнишь? – как заведенная, стрекотала Марина, перескакивая с одного на другое.

– Не знаю, не помню я, – снова нахмурилась Елена.

– Ну, блин, прикол, – покачала головой Марина и вдруг весело засмеялась. – Как же мне не хотелось ехать сегодня, везти эту чертову папку, а вот поди ж ты, поехала – и тебя встретила! Ничего, Лена, не переживай, я тебе обязательно постараюсь помочь. Я сама детдомовская, знаю, почем фунт лиха, поэтому и пожалела тебя. Не дрейфь, подруга, прорвемся, – не умолкая, тараторила Марина, при этом широко улыбаясь. – Мне, можно сказать, крупно повезло в жизни, и я вытащила свой счастливый билет: мужчина у меня – зашибись! Правда, он на двадцать лет меня старше, но это не беда. Если бы не он, стояла бы сейчас на панели как пить дать. У него от жены детей нет, а я ему раз – и парня родила. Вот он теперь и носится с нами, как курица с яйцом. Развестись с женой не может. По какой причине, я не знаю, да мне это и неинтересно. Нас с Димкой обеспечивает, и ладно. Квартиру нам купил в хорошем доме, машину подарил три месяца тому назад. Живу, как у Христа за пазухой! Не в деньгах, конечно, счастье, но и без них никуда, мне это очень даже хорошо известно. Были такие времена, что у меня даже на батон хлеба денег не было. Да и люблю я своего Славку, мне, наверное, его бог послал за все мои страдания. Как я уже сказала, выросла я в детдоме, родителей своих не знаю. Так что, милая моя, что такое голод да холод, мне на своей шкуре испытать пришлось, такое не очень-то скоро забывается. Одно я хорошо усвоила: что людям помогать нужно, если у тебя есть возможность, тогда и к тебе судьба будет благосклонна. А когда со мной, прямо как с Золушкой из сказки, все так красиво произошло, я в это окончательно поверила.

– А что с вами произошло? – с интересом спросила Лена.

– Я с работы возвращалась после училища, меня на стройку практиканткой послали, – охотно начала рассказывать Марина. – Из метро выхожу – и бегом к дому, холодно в тот день было, мороз до костей пробирал. Смотрю, старушка стоит на этом морозе, ручку высохшую протянула и молчит. Мимо нее все бегут, никто не замечает, а у нее, бедной, слезы по щекам текут. Увидела я эти слезы, и веришь, аж в душе все перевернулось! Я сразу увидала, что не простая попрошайка, каких сейчас пруд пруди. Стоит, чистенькая такая, глаза прячет, стыдится своего положения, – и плачет. В кармане у меня последний полтинник был. Вынула я его из кармана, посмотрела и подумала: «Ничего, до получки у своей соседки займу», – и сунула его старушке. Дальше бегом побежала, а в спину слышу: «Дай бог тебе, доченька, здоровья, счастья да дом – полную чашу!» Через неделю я со Славой познакомилась, и жизнь моя стала на сказку похожа. Вот я и думаю: неспроста это. Видно, Боженька увидал, как я бабульке помогла, и наградил меня Славиком. А Димка у меня, сынишка, просто супер, такой сладкий, я без него дня не могу прожить! Ему скоро одиннадцать месяцев будет, он у меня с няней сейчас. Ты не переживай, что-нибудь придумаем, и я постараюсь тебе помочь, – повторила Марина свое обещание. – В крайнем случае, Славе все расскажем, у него пол-Москвы знакомых, – продолжала стрекотать без остановки она, уверенно управляя машиной.