Глоточек свеженького яда

– Научусь.

– Да, серьезный ты, видать, парень, немногословный, – с уважением отметил Роман и, покачивая головой, усмехнулся: – Во молодежь пошла – продвинутая!

Он, с трудом вышагивая на протезах и опираясь о трость, провел посетителей в другое помещение и, подойдя к стеллажу, открыл один из футляров. Проверив, все ли на месте, он вытащил из футляра винтовку.

– А где оптика? – запомнив, как безрукий назвал оптический прицел, спросила у Романа Лика.

– В футляре полный набор, не волнуйся. Проверить оружие хочешь?

– Конечно.

– Тогда пойдем, постреляем, – махнул продавец рукой и повел их в следующее помещение. – Патроны какие интересуют? – спросил у Лики безногий.

– Самые хорошие.

– Они все хорошие, валят наповал. Все зависит от того, кто стреляет. Тебе-то какие нужны, простые или с разрывными пулями?

– С разрывными.

– Круто, – хмыкнул Роман. – Шлем бы снял, у нас здесь душно, кондиционеров не предусмотрено, а помещение, сам видел, подвальное, – дружелюбно предложил он.

– Мне не жарко, – сдержанно ответила Лика.

– Ну, как знаешь, мое дело предложить, – пожал плечами Роман и открыл двери. Посетители оказались в большом зале, где у дальней стены размещались мишени. Он положил винтовку на столик и подал Анжелике, потом и Сергею наушники.

– Мне не нужно, – сказала Лика, так как не хотела снимать шлем.

– Ты не хочешь показывать свое лицо? Напрасно боишься, я умею держать язык за зубами. Не шариковыми ручками торгуем, – серьезно проговорил мужчина. Лика, немного поколебавшись, стянула с себя шлем и тряхнула шикарной копной волос, которые тут же упали красивой волной на ее спину.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – охнул Роман и засмеялся. – Девка? – хлопнул он руками по коленям. – Любовника, что ли, решила пристрелить? Чем же он, бедолага, не угодил тебе?

– Хватит, Рома, ржать, эта девка – бывшая пленница «Черного ангела», – хмуро сообщил Сергей.

Безногий резко оборвал смех и внимательно посмотрел на Анжелику.

– Как же тебе удалось освободиться, девонька? Ведь «Ангел» никого и никогда не оставляет в живых. Непроданный «товар» он всегда пускает в расход.

– Чудом, – сдержанно ответила Лика и посмотрела на Романа исподлобья.

– Я так понимаю: вычислила ты своих обидчиков, раз за такой «игрушкой» ко мне пришла? – спросил мужчина и показал рукой в сторону винтовки.

Лика ничего не ответила, а лишь кивнула в знак согласия.

– Самосуд у нас запрещен законом, но здесь я тебе не судья, – хмуро проговорил Роман. – Торговцев живым товаром наказать – значит сделать хорошее дело. Такого же мнения я придерживаюсь и о тех, кто нашу молодежь наркотиками травит.

Анжелика вскинула голову и сначала обвела взглядом зал, а потом многозначительно посмотрела на винтовку, которую держал в руках Роман. Тот заметил ее взгляд и горько усмехнулся:

– Тебе, наверное, чудно слышать эти слова от меня, торговца оружием? – задал он вопрос. – Согласен с тобой, мы, конечно, тоже не ангелы – оружие продаем, а это всегда смерть. Но все деньги, которые мы здесь выручаем, идут в помощь нашим инвалидам. Ребятам, которые заработали эту инвалидность в горячих точках. На которых наше государство хрен с прибором положило! И они остались в этой жизни без средств к существованию. Пенсия по инвалидности – кошкины слезы, а у некоторых даже жилья своего нет. Вот и идут ребята в «нищенский бизнес» за жилье да еду. Целый день по электричкам на инвалидных колясках ездят, клянчат на пропитание, а денег этих и не видят. Спаивают их там хозяева по-черному. Ай, да что там говорить! – махнул Роман рукой. – Вот и пришлось за оружие взяться, чтобы хоть чем-то помочь ребятам, вытащить их из нищеты. Я одного вообще со свалки увел, он там уже пять месяцев прожил, а мы с ним когда-то в одном подразделении служили. Мне про него один водитель, который мусор на свалку возит, рассказал. Мы с ним в одном доме живем, и он не раз видел у меня Алексея. Потом Леша пропал, и я его никак не мог найти. На телефонные звонки в его квартире отвечали чужие люди, сказали, что он ее продал. А через пять месяцев мой сосед и сказал, что видел его на свалке. Девять человек из «нищенского бизнеса» мы вытащили, с большим трудом. Недавно троим по комнате купили, правда в Подмосковье, чтобы подешевле, но все равно, теперь хоть своя крыша над головой есть. Все в разное время бомжами стали, сволочи какие-то кинули их с куплей-продажей квартир, как и Лешку. Развелось аферистов, как собак нерезаных, и управы на них никакой! Делают что хотят, и им все равно, кто перед ними – старик-пенсионер или инвалид. Ребята хотели большую площадь на меньшую поменять, с доплатой. Чтобы деньги на жизнь были, пенсии даже на еду мало, а их и этого лишили. Живи, где хочешь, хоть под забором, а питайся из мусорных бачков. Как только могут люди такие вещи делать, когда видят, что перед ними инвалид войны? Уроды, одним словом, нелюди! Мы когда смогли купить им площадь, так я вместе с ними радовался, как ребенок. Многих на работу устроили, по способностям – с инвалидами не очень хотят связываться на предприятиях. Хорошо хоть наше государство додумалось – льготы для руководителей создать. Кто берет на работу инвалида, тот частично освобождается от налогов. Матерям погибших ребят помогаем, чем можем. Так что не осуждай нас, девонька. Вот так и живем, как умеем, вернее, выживаем, – вздохнул он. – Даже и не знаю, почему я рассказываю тебе все это? – пожал Роман плечами. – Вроде как оправдываюсь, – усмехнулся он. – Странно все это, вообще-то я немногословный. Все никак не могу поверить, что ты у «Черного ангела» побывала и жива, – покачал Роман головой, с интересом рассматривая Анжелику. – Давай покажу, как с винтовкой обращаться, – резко перешел он к делу и тут же начал курс обучения «молодого бойца».