Государственный киллер

Последующие два часа Свиридов и Фокин посвятили изучению всей информации, которая долгое время собиралась о Кардинале. Правда, для этого они задействовали компьютер, который сиротливо стоял на столе вице-мэра с заваленной кипами бумаг клавиатурой.

– Да… – неожиданно заговорил Козенко, – а как это могло случиться, что в твоей квартире, Володя, нашли труп этого самого… риелтора?

Андрей Дмитриевич был человеком словоохотливым и коммуникабельным – сказывалась журналистская юность – и потому уже успел перейти на «ты». Но эта любезная и дружелюбная фамильярность не умаляла опасной сущности заданного вице-мэром вопроса.

Фокин оторвался от экрана и впился тревожным взглядом в невозмутимо улыбающееся лицо Козенко. Свиридов открыл было рот, но Андрей Дмитриевич, как натура экспансивная, предупредил его вопрос восклицанием:

– Я же вас спрашиваю, Панин… в конце-то концов!

Подполковник, меланхолично листавший досье Кардинала, качнул головой и в тон своему шефу ответил:

– Расследуем, Андрей Дмитриевич. Дело достаточно темное, и не стоит спешить с расстановкой акцентов.

Риторика Панина показалась Свиридову несколько странной, более того, она содержала в себе какую-то недоговоренность, скрытый смысл…

– Андрей Дмитриевич, – сказал он, – возможно, вы не совсем представляете себе ситуацию. Дело в том, что…

Козенко взмахнул рукой и весело рассмеялся чуть хрипловато, обрывая слова Свиридова. Потом шагнул к своему рабочему столу, за которым в данный момент сидели Фокин и Свиридов, и произнес:

– Мне прекрасно известны обстоятельства, при которых вы дали свое согласие оказать посильный вклад в операцию по захвату Кардинала. И очень жаль, что это согласие получено ценой такого жестокого стечения обстоятельств.

– То есть у вас давно была мысль… – начал было Фокин, но посмотрел на холодное лицо Свиридова и осекся.

– План операции возник только вчера вечером, – сумрачно сказал Панин. – Мысль задействовать в операции бывших профессионалов «Капеллы» пришла мне в голову только после того, как вас водворили в камеру.

– Значит, так, – Козенко энергично прошелся по комнате и повернулся к Свиридову и Фокину, – я не сомневаюсь, что вы во многом сохранили свою форму, но, надеюсь, что одна – последняя – проверка вам не помешает?

– Это совершенно излишне, – откликнулся с дивана Панин. Свиридов смерил подполковника несколько удивленным взглядом и ответил вице-мэру:

– Я рад, что подполковник Панин столь высокого мнения обо мне и моем товарище, но то, что вы предложили, Андрей Дмитриевич, совершенно необходимо. Неизвестно, в какой степени мы сохранили форму, хотя всячески… особенно отец Велимир, – и Владимир, иронически усмехнувшись, посмотрел в сторону что-то перманентно жующего Фокина, – старались эту форму поддерживать.

– Вот и прекрасно, – негромко сказал Козенко, а лицо Панина передернула короткая и кривая, как гримаса, насмешливая улыбка…

* * *

«Последняя проверка» вице-мэра Козенко вовсе не заслуживала такого скромного наименования. Особенно если учесть, в какой компании происходила эта физкультразминка, как еще более уничтожающе поименовал это действо подполковник Панин. Здоровенные спецназовцы из СОБРа отдела по борьбе с организованной преступностью и послужили тем «разминочным» материалом, на котором отец Велимир и его сотоварищ Свиридов должны были отрабатывать боевые навыки.

Правда, сначала вице-мэр приказал устроить целые «тараканьи бега», по выражению все того же Панина. Собственно «бегов» было не так много, зато в избытке наличествовал демонтаж полдесятка кирпичей, уложенных один на другой, ударом бритой головы, разбивание толстенных досок посредством кулака и меткое засаживание пуль в кувырке через себя в махонький щит для показательных стрельб.

Стоявший в окружении телохранителей Козенко довольно гмыкал, зато находящийся чуть поодаль Панин отчего-то страдальчески морщился и презрительно кривил губы.

– Вот такие у нас в области ребята! – поворачиваясь к Свиридову и Фокину, вполголоса произнес Козенко. – Региональная школа тоже не лыком шита… не только в Москве делают бойцов.

Фокин туманно посмотрел куда-то вбок, туда, где в вальяжной позе, отставив правую ногу и уткнув руки в бока, стоял рослый коротко стриженный блондин в камуфляже и с передатчиком. Увидев его, пресвятой отец фыркнул и, довольно чувствительно ткнув под ребра Свиридова, проговорил громким шепотом, который разнесся далеко вокруг: