Государственный киллер

Девушка подошла к берегу и, не пробуя воду ногой и не поеживаясь, спокойно вошла в реку. Четырнадцать градусов по Цельсию. Свиридов посмотрел ей вслед и, допив пиво, направился в ту же сторону.

Фокин только вздохнул: Свиридов не был таким катастрофическим бабником, как он сам, но если начинал действовать, у Афанасия шансов не оставалось. Это было проверено многолетним опытом, и потому досточтимый отец даже не двинулся с места.

Между тем Влад тоже вошел в воду. Девушка обернулась, и в тот же момент, уловив на себе ее взгляд, Свиридов нырнул. Он знал, что она будет с интересом высматривать, где он вынырнет, и по мере того, как идет время, интерес ее будет возрастать.

…Он плавно и бесшумно вынырнул за ее спиной примерно через две минуты после того, как исчез под водой. Она стояла неподвижно, изредка поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Свиридов подумал, что переборщил со временем, благо девичья память, как известно, короче правления Сергея Кириенко и порой со столь же непредвиденными последствиями.

– Где же он? – совершенно неожиданно пробормотала она, и Свиридов вздрогнул, как от холода, потому что понял, что это о нем.

– Простите, – негромко сказал он. – Вы не боитесь простудиться?

Вопрос был идиотский, но вызвал необходимую реакцию. Девушка обернулась, и он увидел, как слегка испуганные влажные глаза, несколько раз быстро моргнув, остановились на нем. Его как обожгло: потому что, как ни банально это звучит, он понял, что это самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. А из таких банальностей состоит вся жизнь.

Она чуть качнула головой, словно не понимая, как он, нырнув за ее спиной две минуты назад и мелькнув мимо нее в довольно прозрачной и чистой для Волги воде, – каким образом он снова оказался у нее за спиной, да еще так, что она ничего не заметила.

– Простудиться? – Она словно припоминала, о чем ее спросили. – Погодите… а как вышло, что вы вынырнули у меня за спиной?

– А вы что, следили за мной?

– Признаться… да. – Она чуть-чуть картавила, впрочем, очень мило и приятно для слуха, и потому слово «признаться» прозвучало мягко, словно легким шариком прокатилось по ее нежному горлу. – Вы что, профессиональный… этот…

– Аквалангист, – с иронической усмешкой проговорил Свиридов, довольно откровенно рассматривая ее великолепную фигуру, которую не столько скрывал, сколько подчеркивал сплошной, но достаточно незначительный по площади купальник. – А вот вы, очевидно, профессиональная фотомодель.

Она почему-то отвернулась с серьезным и озабоченным лицом, на котором внезапно проступила бледность, и хотела было отойти от него, но Влад, мягко улыбнувшись, окликнул:

– Ну подождите… вы же самая красивая… самая-самая, которую я когда-либо видел. Так нельзя.

Он высказал вслух мысль, которая пришла ему в голову несколькими мгновениями раньше, так спокойно и серьезно, что она остановилась и, не поворачивая головы, бросила:

– Я рада… только зачем ты все это говоришь? Ты сам-то понимаешь?..

Теперь удивился Влад. Честно говоря, он не понимал, что ему, простите за тавтологию, нужно было понимать помимо того, что он должен во что бы то ни стало завязать с ней знакомство, иначе не простит себе этого… по крайней мере, до завтрашнего утра.

Ситуацию несколько прояснил спокойный грубый голос, раздавшийся позади:

– Эй, ты, дятел, отзынь от нее.

Это прозвучало до омерзения самоуверенно и оскорбительно, и Влад резко обернулся. На берегу стоял модно остриженный рослый детина в шортах и зеленой «найковской» майке. Стрижка была удачная, пляжная амуниция дорогая и красивая, но физиономия у детины до того нелепая и тупая, что Свиридов не смог удержаться от невольного смешка.

– Ты понял?

– Да понял, понял, – отмахнулся Влад и раздосадованно покачал головой: такая великолепная женщина с таким бурбоном.

Однако она, очевидно, поняла ход его мысли, потому что приблизилась к Свиридову и крикнула детине:

– А тебе чего надо? С кем хочу, с тем и разговариваю.

– Уткнись, дура, – отозвался с другой стороны второй голос, и еще один хлопец, уже без всяких парикмахерских изысков, приблизился к Владу. В руке он держал бейсбольную биту, и по его решительному виду можно было заключить, что он без колебаний пустит ее в ход.

Влад пожал плечами и спросил у девушки, которая болезненно скривилась при виде этого второго парня, откровенно не приветствуя его появление: