Если надо-порвем НАТО

– Леха! – И побежал к нему.

Простаков оставил стонущих мужиков в покое и выпрямился.

– Фрол! – закричал он радостно и побежал навстречу.

Здоровый детина не скрывал собственных чувств. Он подбежал к Фролу и, словно родитель, приподнял Валетова над землей и обнял. На мгновение мелкому показалось, что сейчас он попал внутрь бетономешалки.

– Здорово, здорово! Отпусти, все со мной нормально, – отвечал на неудержимые ласки Валетов, предлагая поставить себя на землю.

– Ну ты как, в порядке? – Здоровые руки трясли его за плечи.

– Да ничего, – Фрол протянул и показал собственные ладони. – Вы что, уроды, не могли другую веревку подобрать? Я себе всю кожу содрал! Ты не видишь? Это все из-за тебя, придурок! Куда ты полез с такой хреновой веревкой на крышу? И зачем ты долбил отверстие так громко? Пока ты дрябал своим молотком, эта обезьяна, она меня затискала, я уже не знал, куда от нее деваться. Чуть не задушила от большой любви. Боялась, как бы я с ума не сошел. Она же не понимает, что происходит, а я-то понимаю. Ты запомни, чтоб больше с такой хреновой веревкой меня спасать не лазил!

– Да-да, – пятился Простаков в недоумении. – Ну извини, мы ничего другого найти не могли.

– А надо было искать, надо было искать лучше! Почему я должен свою кожу оставлять в этом гребаном ангаре?

Наблюдая офигевшее лицо Простакова, Валетов расслабился и заулыбался:

– Да ладно, чего ты, все ништяк. А крутые учения у нас получились, да?

Глава 6

ЖАННЕ, С ЛЮБОВЬЮ

Валетова доставили в палаточный городок с перевязанными руками.

Даша, Саша и Маша, которых, естественно, по тревоге не поднимали и ни на какие учения не увозили, встретили Валетова с великим чувством сострадания и окружили его лаской и заботой. Так они стали, кроме официанток, еще и сестрами милосердия на добровольных началах.

Маша Миронова – дочка интеллигентных родителей – не сводила глаз с рваной кожи на руках Валетова во время перевязок.

– Что же с тобою случилось? – шептала она, пока сноровистая Даша меняла неумело наложенные повязки Простакова на собственные, куда более симпатичные.

Стойлохряков на пару с Мартином такого натерпелись в этом ангаре, что сейчас горели одним-единственным желанием – найти того, кто подложил им такую свинью, а точнее, медведей с тиграми в одном флаконе.

Ни у кого не было сомнений в том, что необходимо продолжать учения, и личный состав выдвинется к тому же ангару на следующий день, естественно, за исключением Валетова. И они все равно будут выносить оттуда всех пострадавших. Стоит только надеяться, что за сегодня со своей задачей справятся звероловы и хозяева зверинца, которые уже прибыли на место и излучали море счастья, несмотря на то что несколько животных пришлось убить. Но большая часть оставалась в целости и сохранности.

Директор предприятия, насколько знал Стойлохряков, лично предпринимал неимоверные усилия, угнетая басом телефонную мембрану, дабы к нему приехали все звероловы области, включая циркачей-трюкачей и местный ОМОН, с одной-единственной целью – освободить помещение от живых и мертвых братьев наших меньших, для того чтобы его предприятие в конечном счете продолжило нормальную работу.

Французы, немцы, англичане и русские с завистью глядели на Валетова, сидящего за отдельным столиком и ужинающего. Никто больше не принимал пищу в таких условиях – все девушки крутились вокруг маленького бедняжки и буквально с ложечки запихивали в него кашку с подливкой и хлебушком, а также компотик.

Фрол мог бы и сам взять ложку в руки, но заботливая Даша забинтовала ладони так, что пальцев видно не было. Приходилось ему сидеть и только рот разевать да время от времени поворачиваться к Сашеньке для того, чтобы она промокнула солдатские губки белым полотенчиком.

Кушая не хуже любого шейха, Валетов наслаждался завистливыми взглядами остальных солдат.

Ефрейтор Петрушевский не скрывал собственной озабоченности по поводу слишком уж большого расслабления Валетова на службе. В ответ на это Простаков ему мягко замечал о возможности получить точно такой же кайф, но только после двух часов общения с лохматой женщиной, таскающей тебя по балкам на двадцатиметровой высоте.

Валетов пил дежурный компот из сухофруктов с таким выражением, будто ему сейчас наливали отменный коньяк, чем доводил того же Петрушевского до невменяемого состояния.