Страшное гадание

– Алистер и Гвендолин состояли в законном браке, – спокойно произнес Джаспер. – И есть бумаги, подтверждающие это.

– Бумаги? – выдохнул Хьюго. – Ну, раз так… Ох и дурак я был, что не поверил Джессике! Она всегда твердила, что какие-то бумаги должны существовать. Она про них прочла в дневнике и все время меня точила, как червь: добудь эти бумаги, допытайся у Гвендолин, где они спрятаны!

«Вот как? Значит, Джессика и тут врала, когда впала в отчаяние, прочитав листок из дневника. Она про венчание прекрасно знала, а для меня разыграла горестную сцену. Зачем? Из любви к искусству, что ли? Ну…» – не находя слов, Марина с отвращением покачала головой. Впрочем, она испытывала к Джессике куда меньшее отвращение, чем к себе, к своей непроходимой тупости. Теперь-то все казалось таким ясным, таким очевидным! Но если бы она раньше дала себе труд подумать толком, а не мчаться с вытаращенными глазами на все четыре стороны сразу…

Думать! А думать есть о чем даже сейчас. Что это говорит Джаспер? Он знает, где бумаги, подтверждающие права Алана?!

– Врешь небось, – подал ехидный голос с земли Хьюго, – и сейчас врешь, как прежде врал! Поди найди те бумаги!

Бледные губы Джаспера тронула легкая улыбка.

– Это не так трудно, как тебе кажется, Хьюго, – сказал он. – Бумаги здесь.

– Здесь?! – Хьюго захлебнулся, словно у него перехватило горло. – Где – здесь?

Джаспер и Флора переглянулись, а потом молодая женщина разбросала солому в углу телеги и достала большой клетчатый узел. В плед были увязаны какие-то вещи – ее и Алана, а среди них лежал большущий шерстяной клубок. В него были воткнуты спицы с начатым детским чулком. Чулочек получался не полосатый, как носили здесь все, а невероятно пестрый, потому что на клубок были беспорядочно намотаны нитки самых разных цветов. Что-то подобное Марина уже видела… Она нахмурилась, вспоминая. Ну конечно! Один большой клубок, подобный толстой кошке, а вокруг него – несколько «котят». Они лежали в корзинке в доме Флоры. И вдруг матушка Смит, придремнувшая у очага, в испуге подхватывается – и начинает лихорадочно наматывать нитки… еще более тщательно пряча и без того хитроумно запрятанные драгоценные бумаги!

Марине только и оставалось, что в очередной раз покачать головой. И тут она перехватила лукавый взгляд Флоры:

– Узнали, мисс?

– Узнала, – протянула Марина. – Ну, скажу я вам…

– Что? Где бумаги? – выкрикнул Хьюго. – В клубке? Они все время были в доме Флоры? Значит, Гвендолин врала нам с Джессикой? Врала? Значит, Джессика все же ошиблась и этот мальчишка – в самом деле законный лорд Маккол? Но… но кто же тогда я?..

Раздался выстрел. Хьюго содрогнулся, забил ногами по траве, мучительно выгнулся на бок. Страшная рана зияла против его сердца.

Дернувшись несколько раз, он затих, а из-под телеги выбрался доктор Линкс и наконец-то ответил на его последний, предсмертный вопрос:

– Дурак, кто же еще. И, если тебя это утешит, приятель, – не ты один.

Настоящая леди Маккол

Линкс! О господи, да ведь все про него начисто забыли! И вот он – восстал из мертвых, вернее, из бесчувственных! Теперь понятно, почему так осмелел, даже обнаглел Хьюго. Он-то давно заметил, что его сообщник приходит в себя, и, ожидая скорого спасения, решил поиграть с беспечными «победителями». Это похоже на сказку про то, как мыши кота хоронили. Тот прикинулся мертвым, глупые мыши осмелели – и ну выплясывать на его теле, ну дергать за хвост! А кот ка-ак разинет пасть! Странно только, что его первой жертвой пал такой же котяра, но теперь уж точно настанет мышиный черед… Марина вдруг так яростно пожалела, что не прикончила Линкса, что на миг даже испугалась собственной кровожадности. И он вооружен! Нет, конечно, единственный заряд пистолета он уже израсходовал, но пулю с успехом заменит острый, как бритва, палаш, который Марина – разумеется! – даже не удосужилась подобрать. Броситься бы на Линкса… но что, с голыми руками? И больше он уже не повернется к ней спиной. Да, впрочем, и дубинки у нее нет…

Алан, разбуженный выстрелом, проснулся, закричал с испугу, и на лице у Линкса изобразилась такая жгучая ненависть, что Флора, доселе боявшаяся вздохнуть, кинулась к ребенку и прикрыла его своим телом, словно почувствовала: Линкс не пожалеет никого.

Доктор одобрительно кивнул:

– Правильно, заткни ему глотку. Детей мы всегда кончали в последнюю очередь. Первым всходил на гильотину отец семейства. С него мы начнем и сегодня.