Последняя охота

Реакция Свиридова была мгновенной. Он подался вперед, как разжатая мощная пружина, и, схватив Ленку за горло, буквально вырвал из кресла и бросил на ковер. Из ее груди выбился какой-то задушенный писк. Свиридов, пригнувшись к ней и рванув халат так, что Ленку разнагишало до пояса, прошипел:

– Вот что, моя драгоценная сводница. Мне сейчас все равно, с кем с твоей подачи играла в шуры-муры Наташка. Лелик, Болик, Козлодоев… все равно. Мне только не все равно, кто такой Краснов и с какого такого перепугу он требует с Наташки двадцать пять штук баксов! Говори, жаба!

Наташа оцепенело замерла на кресле…

– Да ты че, козел! – попыталась было рыпаться и сопротивляться Ленка. – Ты у нее самой спроси, за какие такие подвиги Краснов…

– Все, что надо, я у нее уже спросил. И как ты подложила ее под Горина, у которого Наташка надеялась разжиться деньгами, и многое другое. Но мне интересно одно: кто такой Краснов, на кого он работает и где его найти? Молчишь? Принципиально молчишь или так, по идейным соображениям? Очень хорошо! – Владимир сорвал с Ленки остатки халата, окинул пронизывающим взглядом суженных глаз распростершееся перед ним голое тело, а потом положил руку на лобок Ленки и сжал пальцы:

– Ты вот что, моя дорогая. Ты ведь всегда любила фактурных мужчин с крупногабаритными членами…

– Таких, как ты, мудила! – уже задыхаясь, еще продолжала язвить неугомонная баба.

– А что, если я не ограничусь одной беседой с тобой, – продолжал Влад, не обращая ни малейшего внимания ни на слова Ленки, ни тем более на окаменевшее лицо Наташи, – и применю более действенные методы. – Например, возьму да засажу в твое наиболее любвеобильное место вон тот канделябр, который предварительно подогрею на газе. – Лицо Свиридова, казалось бы, хорошо владевшего собой, при этих словах перекосилось от злобы. – И вот этот пистолет в задницу загоню и буду лечить тебе пролежни прямой кишки. Проктологическая профилактика запоров. Дуло, конечно, потому долго отмывать придется, но ради такой очаровательной женщины, как ты, на все пойти можно. Ты что, думаешь, не смогу? Меня поставили в такое положение, что мне уже все равно. Ну что, сука… правильно там на стене написано, – он запустил пальцы глубоко между ног Любимовой так, что она затрепыхалась и вскрикнула от боли, – правильно на стене написано: Ленка – драная бля…

Влад не успел договорить: на его голову обрушился сильный удар. Он почувствовал, как перед глазами багрово нарастает, сминаясь и засасывая его в пустоту, непроницаемый занавес. И упал лицом вперед, накрыв Ленку собой.

Над бесчувственным телом мужа, лежавшего на подруге, стояла Наташа и держала в руках тот самый упомянутый Свиридовым канделябр. Один из подсвечников его был окровавлен.

Наташа, тяжело дыша, медленно осела на ковер и пробормотала:

– Ну нельзя же так… Он был так мерзок… Ну нельзя же так… Он убийца.

Вероятно, в тот момент, когда Свиридов совершенно по-отмороженному вел себя с Ленкой, мозги Наташи, и так много перештормившие в последнее время, просто-напросто переклинило. Вид мужа, запустившего руку между ног лучшей подруги, говорящего омерзительные слова и вполне способного – после Рублева-то! – выполнить угрозу, Наташу доконал. Она вспомнила, что он говорил вчера ночью, вспомнила его прошлое и то, как этот убийца, взращенный кровавой федеральной спецслужбой, рассуждает о заказном убийстве человека.

И она ударила Влада.

Но уже в следующую секунду испугалась содеянной глупости. Несообразности, которая могла поставить крест на ней самой. Она вытащила из-за пояса Влада пистолет и, дико глядя на вылезающую из-под вырубившегося Свиридова голую Ленку, вскинула на нее пистолет и пробормотала первое, что пришло ей в голову:

– Не подходи… сука.

– Дура ты, – отозвалась Ленка, пуча на нее круглые глаза, в которых плавали испуг и ошеломленность. – Вы все с ума посходили. Этот твой Свиридов… Он же – отморозок, его лечить надо…

– Зато ты… Зато ты всегда в твердом уме и здравой памяти. Ты…

Что хотела сказать Наташа, осталось неизвестным. В этот момент прозвучал звонок в дверь, и девушка испуганно осеклась, дернувшись так, словно ее шарахнуло током.

– Кто… это?

– Наверно, сосед, – выбивая зубами дробь, выговорила Любимова. – Я же воду-то не выключила. Я его уже два раза заливала.

– Не открывай!

– А он дверь сломает. У него плитка вся может поотваливаться. – Ленка говорила быстро, сглатывая окончания слов и словно боясь, что не успеет договорить и прервется на полуфразе.