Гувернантка в набедренной повязке

– Послушайте, вы, не знаю, как вас там! Вы меня не пугайте, я не из пугливых, и не тешьте себя надеждой, что меня некому защитить, – заорала Карина в трубку, не на шутку разозлившись. – Я же сказала вам русским языком, что у меня нет никакого диска! Если вы не понимаете по-русски, я могу то же самое повторить по-английски, а потом еще и по-французски. Нет у меня того, что вы просите. Ан-де-стенд?!

– Вот видишь, дорогая девочка, какая ты продвинутая, – «приторно-ласковым» голосом проговорил незнакомец. – Два иностранных языка знаешь, у тебя такое перспективное будущее, у тебя вся жизнь впереди. И не обидно ли будет, если эта молодая, талантливая жизнь вдруг так глупо прервется? – с издевкой проговорил он. – Или тебе мало того, что с тобой уже произошло в метро? – ехидно добавил незнакомец.

– Пошел к дьяволу, ублюдок! – рявкнула Карина. – Я не желаю больше разговаривать с таким ничтожеством, как ты, уголовник! Я прямо сейчас позвоню в милицию!

– А вот это ты зря, – протянул незнакомец. – Разозлила ты меня, девочка. Твоя мамочка, кажется, сердечница? – нагло усмехнулся он, совершенно не обратив внимания на взрыв эмоций девушки. – И она, кажется, живет сейчас на даче одна? Тебе же не хочется оставаться круглой сиротой? Год назад папочка умер, а теперь и мамочка может туда же отправиться, за ним следом. Как тебя такая перспектива, устраивает? Белорусский вокзал, и сутки сроку, – грубо бросил он напоследок и тут же отключился.

Карина еще некоторое время тупо смотрела на телефонную трубку, не в состоянии прийти в себя.

– Они думают, что диск у меня, – прошептала она. – И где же мне его прикажете брать? Что делать-то?

Она вспомнила слова незнакомца о маме и резко вскочила. «Господи, что же делать?»

Карина заметалась по квартире, не зная, за что браться, что надевать, куда бежать и кому звонить.

– К маме, я немедленно поеду к маме, – бормотала она. – Я сейчас поймаю машину и поеду к ней на дачу! Я должна ее защитить, я просто обязана ее защитить и сделать так, чтобы она ничего не узнала. У нее больное сердце, она не выдержит такого стресса.

Карина быстро надела джинсы, футболку, схватила сумочку и ринулась к двери. Замок, как нарочно, никак не хотел открываться, и она с такой злостью стукнула по двери кулачком, что содрала на руке кожу. Боль немного отрезвила девушку, и она, опершись о дверь спиной, тихо сползла на пол. Спрятав лицо в ладонях, Карина заплакала. «Что я могу? Чем я могу противостоять бандитам, наверняка вооруженным? Господи, да что же это такое? За что на меня свалились все эти напасти?»

Девушка тяжело поднялась с пола и пошла в комнату, еле-еле передвигая ногами.

– Нужно позвонить Галке, она что-нибудь придумает, – пробормотала она, а потом, бросив взгляд на часы, сморщила лицо и выругалась: – Черт, я совсем забыла, что сейчас уже ночь!

Карина села в кресло, взяла свой мобильный телефон и совершенно бездумно начала перебирать меню телефонной книжки. Наткнувшись на запись «Герман», она задумалась: «А может, Галка права, и мне стоит обратиться за помощью к Герману? Рассказать ему все и попросить для мамы охрану? Для себя мне ничего не нужно, а вот что касается мамы… Точно, я должна все ему рассказать и попросить помощи, – решила Карина и сразу же набрала номер друга, решив не дожидаться утра. – Ничего страшного, если разбужу его, я же не просто так звоню, чтобы поболтать, у меня серьезные проблемы», – сама себя успокаивала девушка, прислушиваясь к длинным гудкам.

Через несколько минут Герман ответил и, когда услышал голос Карины, очень встревожился:

– Что случилось? Почему ты плачешь, Карина? – обеспокоенно спросил молодой человек.

– Гера, ты не можешь приехать ко мне? – всхлипнула та. – Мне очень плохо!

– Выезжаю прямо сейчас, – коротко бросил молодой человек и отключился.

– Ты настоящий друг, – прошептала Карина в пустоту, потому что в трубке уже пикали короткие гудки. – Даже не спросил объяснений. Тебе было достаточно услышать, что мне плохо. Ты – настоящий друг, – снова прошептала она.

Через двадцать минут раздался звонок в дверь, и Карина пошла открывать. На пороге стоял Содомский в простых джинсах и байкерской майке. Волосы его были взъерошены, а в глазах читалась неподдельная тревога. Увидев распухший от слез нос своей подруги, он прямо у двери обнял ее и прижал к своей груди.

– Ничего, девочка моя, что бы ни случилось, я всегда с тобой. Успокойся и все мне расскажи, одна голова – хорошо, а две – лучше, – мягким голосом успокаивал он Карину, и она почувствовала такое спокойствие, такую защищенность, что на душе у нее сразу же стало легче.