Лицо на продажу

Чехов неторопливо встал, подошел к Греку вплотную и бесцеремонно стряхнул на него пепел со своей папиросы. Грек, вне себя от ярости, вознамерился тут же встать, но в этот момент Чехов наступил каблуком на его прижатую к полу ладонь и перенес на эту ногу всю тяжесть своего тела. Грек сжал зубы и в отчаянии ударился лбом об пол.

– Вот-вот, постучи! – холодно сказал Чехов. – Может быть, в голове у тебя что-то прояснится…

– Юрий Николаевич! – негромко сказал я, укоризненно кивая на раздавленного Грека.

– Не волнуйся, Володя, – сказал Чехов. – Иначе с ним не договоришься. Слова для него ничего не значат. Вот когда я сломаю ему пару костей, он заговорит…

– Что тебе нужно, мусор? – прошипел сквозь зубы Грек.

– Ничего особенного, – сказал Юрий Николаевич с улыбкой. – Адрес твоей сестры.

Грек ответил продолжительной тирадой, сплошь состоявшей из нецензурных ругательств.

– Ты все равно мне все скажешь, – убежденно заявил Чехов. – Поэтому не тяни время и не изображай из себя крутого парня, все равно ты сейчас похож на кусок дерьма! Ну, я жду! Не выводи меня из терпения.

– Да что ты мне можешь сделать, мусор! – с усилием проговорил Грек. – Ты сам еще пожалеешь, что со мной связался! Ты еще сам пойдешь под суд за незаконное проникновение в жилище, истязания и…

– Кого это я истязал? – удивился Чехов. – Ах, вот оно что! Я нечаянно наступил тебе на руку! Извини! – Он отступил на шаг в сторону. – Надеюсь, теперь у тебя нет никаких претензий?

Грек одернул раздавленную руку и быстро поднялся – взгляд у него был такой, что я удивился, как Юрий Николаевич остался жив после этого взгляда. Но тот как ни в чем не бывало затянулся папиросой и невозмутимо сказал:

– А насчет того, что я не могу тебе ничего сделать, ты жестоко ошибаешься, щенок! Дело в том, что из милиции я уволился, детей у меня нет и жизненные планы очень скромные. Поэтому в случае чего я пристукну тебя и не поморщусь. Так что не обольщайся!

Он внимательно и твердо посмотрел Греку в его сумасшедшие глаза, и тот, не выдержав, отвел взгляд.

– Но не будем о грустном! – продолжал Чехов. – У меня нет желания марать о тебя руки. Я намерен сделать по-другому… Говорят, ты должен представить Щуке некоторую сумму сегодня вечером?

Грек быстро посмотрел на него, а потом на Толяна.

– Язык тебе отрежу, сука! – сказал он тихо.

Толян побледнел и хотел что-то сказать, но Юрий Николаевич перебил его:

– Не будем отвлекаться! Я хочу донести до вас суть своего плана. Итак, Грек, ты должен сообщить нам адрес своей сестренки, и не только сообщить, но и проводить нас туда, чтобы мы не дай бог чего не перепутали. Тогда мы тебя отпускаем, и ты спокойно выполняешь свои обязательства перед достопочтенным Щукой…

Грек впервые посмотрел на Чехова с некоторой неуверенностью и переступил с ноги на ногу. Юрий Николаевич усмехнулся и продолжил:

– Ну а если ты будешь хранить молчание, мы просто останемся здесь. Может быть, до утра… Как ты думаешь, кто навестит тебя утром? – Он замолчал и, наслаждаясь произведенным эффектом, полез за новой папиросой.

– Юрий Николаевич! – предостерегающе сказал я. – Это которая по счету?

– Уже сбился, – добродушно ответил Чехов. – День сегодня нервный.

Грек деревянными шагами подошел к дивану и сел. Теперь взгляд его сделался пустым и усталым. Он повернул голову в сторону Толяна и бесцветно сказал:

– Дай сигарету!

Тот поспешно бросился исполнять приказание. Грек сжал губами длинную сигарету, потянулся к огню зажигалки, которую поднес ему Толян, пыхнул дымом и угрюмо спросил:

– Зачем вам моя сестра?

– Будто ты сам не знаешь! – презрительно сказал Чехов. – Или ты сам замаран в этой истории?

– Я в дела Юльки не лезу! – предупредил Грек. – Как и она в мои. Единственное, что она просила, – избавить ее от соглядатая. От этого вот! – Он мрачно кивнул в мою сторону. – А я человек нервный. Когда моих родных обижают, я замочить влегкую могу!

– Так, может, ты и замочил кого по ее просьбе? – спросил Чехов. – Тогда понятно, чего ты так суетишься!

– Могу – это еще не значит сделал! – сердито ответил Грек. – У меня нормальный бизнес. Все расписано от и до. Кому положено – отстегиваю. Кому положено – мне отстегивают. Разборок у нас не бывает. Почти. А чем там сестренка занимается – это ее печаль.

– А за нее отдуваться – твоя печаль? – поинтересовался Чехов. – Я думал, ты деловой человек, а ты – так, попрыгунчик с пушкой! Ты из-за нее уже влез в неприятности и еще глубже влезешь! Знаешь, что с тобой сделают, если ты к вечеру не заплатишь штраф Щуке?