Похмельный синдром

– Решено, – поторопился резюмировать Китаец, – ты спишь здесь, а я – в спальне.

– Ты действительно веришь в это? – с томным лукавством взглянула на него Юля.

– Мне нужно время, – с серьезным видом произнес Китаец. – И потом, как же Александр?

– Да-а, зацепила она тебя, – насмешливым тоном, который должен был замаскировать ревнивую обиду и досаду, – сказала Юля, имея в виду, конечно, Светлану. – А за Шурика не волнуйся, с ним я разберусь.

– Так что там со Снежиным? – сделал он попытку переключить разговор на интересующую его тему.

– Элла Юрьевна сама тебе все расскажет… Завтра.

Юля выпила коньяк, взяла со стола сигарету, зажигалку и откинулась на спинку дивана. Закурила, как в прошлый раз, отвергнув галантную заботу Танина.

– А все-таки, – не отставал Китаец.

– Этим же вечером Элла позвонила в больницу. С ней говорил тот бугай, ну, помнишь…

Китаец кивнул.

– Что-то плел про анализы Константина Семеновича, потом сказал, что у него расстроилась психика, что они сделали ему успокоительный укол и что он спит. А сегодня утром Элла узнала, что Константин Семенович в семь сорок вечера скончался. Никто не позвонил. Если бы она сама не обеспокоилась, боюсь, вообще бы не сообщили, – голос Юли дрогнул. – Какая, к черту, язва!

– Причина смерти?

– Сказали, интоксикация, а от чего, неизвестно.

– Это необходимо выяснить. Липа какая-то, – задумчиво проговорил Танин. – Элла Юрьевна, надеюсь, дала согласие на вскрытие?

– Дала.

– Значит, завтра мы узнаем результат, – ободряюще посмотрел на Юлю Китаец.

Она сидела подавленная и отрешенная.

– Я, конечно, понимаю, что от этого Элле Юрьевне легче не станет, но…

– Перестань, Танин. Элле Юрьевне посочувствуешь завтра.

Она затушила сигарету в пепельнице и грустно взглянула на него. Китаец поднялся с кресла и опустился на ковер возле Юлиных ног. Она машинально стала перебирать пальцами его волосы.

– Почему ты упрямишься, Танин? – откровенно спросила она. – Потому что хочу до конца изжить то, что было… Чтобы не называть тебя в постели ее именем, – сдавленно произнес он.

– Ты даже ничего не скажешь мне… – с упреком проговорила она.

– Что меня тянет к тебе? Ты и сама это знаешь… «Со смехом ко мне приблизилась девушка нынче, я обнял ее и теперь не хочу расставаться…» – процитировал он Се Линь-Юн. – Я хочу сказать тебе это с легким сердцем.

Китаец развернулся, поднял голову и мечтательно посмотрел на Юлю.

Глава 11

Китайца разбудили женские голоса в прихожей. К своему ужасу, он узнал звонкий насмешливый голосок Лизы.

– Он еще спит, – донеслось до него.

Это говорила Юля. В нем вскипело бешенство. Как он и думал, стоило только пустить к себе Лизу, от нее теперь не отделаешься. Мало того, что она вымыла его котелок, так еще решила наведываться к нему каждое утро ни свет ни заря. Накинув махровый халат, он выскочил в прихожую.

– Ты зачем открыла? – набросился он на Юлю. – За дверью ведь мог быть черт знает кто!

Обе женщины застыли от удивления и неожиданности с открытыми ртами.

– А ты что здесь делаешь? – свирепо посмотрел он на ошалевшую от такого напора Лизу.

Ей нечасто доводилось видеть Китайца в таком «приподнятом» настроении. Поначалу, от клокотавшего в нем возмущения он не заметил, что Юля одета в его рубашку. Она бестолково теребила правый рукав. И тут он заметил. «Ну, это уж слишком!» – мысленно заорал он.

– Иди в контору, – задыхаясь от ярости, крикнул он Лизе. – Или хочешь еще раз вымыть котелок? – с издевкой полюбопытствовал он.

– Котелок мыла я, – с вызовом сказала Юля и гордо посмотрела на Китайца.

Танин сразу затих, взял себя в руки и саркастично улыбнулся. Лиза и Юля переглянулись. Если эти симпатизирующие Китайцу женщины и испытывали друг к другу враждебные чувства до того, как во всем блеске ораторского искусства явился предмет их чаяний, то в единый миг забыли об этом и сплотились в порыве женской солидарности под убийственным взглядом Танина и перед рокотом его обычно такого спокойного голоса.

– Я… я… – стала заикаться Лиза.

– Господи, напугал девочку, – сочувственно поглядела на Лизу Юля.

Потом бросила короткий осуждающий взгляд на Китайца. «Черт, не надо было бы им мешать. Познакомились бы, кофейку попили… или какао», – с едкой иронией подумал он.

– Проходи, Лиза, проходи, будь как дома, – прошипел он и пошел в душ.