Фигурки страсти

– Ты его так потеряешь, – покачала головой Лиза. – Дай мне какой-нибудь поносить, а?

– Бери! – великодушно протянула Алёна руку. – Какой ты хочешь?

Лиза выбрала оловянный. Конечно, он оказался великоват для тоненькой ручки, так что пришлось подвернуть концы, а уж потом застегнуть.

– Только не потеряй, ладно? – попросила Алёна. – Мне он очень нравится.

– Мне тоже, – сообщила Лиза. – Я не потеряю!

Девочка радостно чмокнула Алёну в щеку, сочувственно спросив:

– Твоя bleu болит?

– Совсем нет, – улыбнулась Алёна. Лизочка об этом спрашивала уже раз седьмой за день! Приятно, когда о тебе так беспокоятся, верно? Тем более – любимое дитя.

– А мне браслет?! – возмущенно воскликнула Танечка. – Я хочу с жемчужинками.

«Жемчужинки» были ей немедленно вручены, и Алёна осталась при одном бирюзовом браслете, который теперь держался на руке идеально.

Тем временем Морис и Марина нашли человека с велосипедом, Жака Бланкета, и теперь стояли, полуотвернувшись, делая вид, что хохочут вовсе не над ним, а просто так, от радости жизни. Строго говоря, и в самом деле хохотали они вовсе не над ним, потому что продавец оказался не так уж и толст – во всяком случае, значительно уступал в габаритах мадемуазель, оставшейся около бочки.

– Вот клеветница! – возмутилась Марина, хихикая.

– Очень может быть, – задумчиво заговорила Алёна, – что в незапамятные времена наша мадемуазель – как бишь ее? – была влюблена в мсье Бланкета, а тот ее отверг, и она до сих пор не может его простить.

– Моро, – сказал Морис.

– Что? – не поняла Алёна.

– Не заметили? На бочке стояла надпись: «Les vins de Moro», «В^'ина Моро». То есть героиню вашего нового сюжета зовут мадемуазель Моро.

Тут Алёна вспомнила, как сочиняла сюжеты про посетителей шато Талле. И еще какое-то воспоминание зацепилось было за это, но тут Лиза с Таней в один голос закричали: «А вон еще велосипеды! Детские! Для нас!» – и мысль улетучилась.

Начался процесс покупки велосипедов, а Алёна опять пошла вдоль рядов, поглядывая на коробки с бижутерией, но ничего достойного внимания не нашла. В толпе ей опять попались лысая изящная дама и ее бритоголовый кавалер. Почудилось или из-под черных очков был брошен внимательный взгляд на Алёнино запястье? А может, и нет, потому что худые, смуглые руки дамы оказались уже чуть не до локтей унизаны разнообразнейшими браслетами. Истинная маньячка, ей-богу!

Такое ощущение, что лысая маньячка скупила на ярмарке все, что заслуживало внимания, потому что Алёне больше не встретилось ни одного приличного браслета, и она вернулась к Детурам. Те являли собой предовольную компанию: с помощью Жака Бланкета и его соседа удалось решить проблему двухколесного транспорта для всей семьи, включая детей, – за какие-то сто евро были куплены четыре замечательных велика, считая тот, который ждал Мориса у продавца.

Потом они еще что-то покупали, какие-то столь же необходимые, сколь и ненужные хозяйственные мелочи… Алёна, например, обзавелась крошечным и совсем новеньким электромассажером для лица. В косметическом магазине в Париже он стоит 150 евро, а тут – пятнадцать. Нет, ну почувствуйте же разницу! Правда, в массажере не оказалось батареек, и Алёне не удалось убедиться, что прибор выполняет свои функции, но она надеялась на лучшее.

Сказки дальних стран и далеких времен

И вот вернулся Чжу в свою хижину, привел с собой межзвездную красавицу. Но щемило у него сердце: как войдет она в убогое жилище? В его хижине столбы и балки из нетесаного камня, крыша пыреем и молочаем крыта, заросла дикими тыквами, а окна затянуло шелком паутины. В доме нет и хворостины, чтобы разжечь очаг! А ну как глянет Фей на эту нищету – да и взовьется в небо высокое, растает там, подобно звезде Тайбэй^[19], что тает на восходе солнечном?

Напрасно Чжу терзался страхом. Чуть ступил он через порог – остолбенел. Что за чудо тут на глазах вершится? Кто играет, кто шутит в его хижине бедной? Потертая оленья шкура, которая еще отца Чжу защищала от холода, сделалась ароматным покрывалом из шерсти черной лисицы; не тыквы-горлянки, а резные ларцы с сухими душистыми травами стоят на яшмовом столике. В зеркале, похожем на цветок водяного ореха, отразился сам Чжу – да не в грубых пеньковых одеждах, а в парчовых и шелковых, пурпурных и белых. Рядом Фей в наряде простом, но от такого не отказалась бы и дочь князя: рубашка цвета сливы с белыми нижними рукавами, юбка из тончайшего шелка с лазоревым отливом и узором в виде облаков, золотые шэн^[20] в высокой прическе…

---

19 Звезда Венера в древней китайской астрономии.

20 Шэн – особая заколка для волос, напоминающая спицу с двумя дисками.