50  

И она расхохоталась так громко, что из соседней комнаты донесся изумленный женский голос:

– Что там происходит?!

– Все в порядке, тетя, – отозвался молодой человек, подмигивая Алёне ярким нахальным глазом, – мы говорим о слете трансвеститов.

– Нашел о чем говорить с приличными людьми! – возмущенно отозвались из соседней комнаты.

Затем на пороге показалась крошечная дама в платьице, из-под которого торчали сухонькие ножонки в босоножках на каблучищах и высоченной платформе, с пышной прической, накрашенная сверх всякой меры, прижимавшая к себе той-терьера, который немедленно и пискляво залаял, уставившись на Алёну выпученными глазками. Отчего-то такие… господи, прости… шмакодявки собачьего мира терпеть нашу героиню не могли, в то время как могучие псы относились с подобострастием и не то что тявкнуть на нее не смели – всяко ластились и лезли под руку: погладь, мол, богиня… Впрочем, мадам Аршамбо тоже уставилась весьма неодобрительно на Алёнин синяк. Его обладательница пожалела, что расслабилась и забыла надеть очки. И вот вам результат – немедленно выведена из разряда приличных людей… мадам Аршамбо только окинула ее взором и, даже не кивнув, скрылась за дверью вместе со своей собачонкой.

Алёне, конечно, следовало обидеться, что какая-то бургундская карлица смеет неодобрительно смотреть на русскую красавицу, писательницу и все такое, но рядом давился хохотом Эсмэ, а смех, сами понимаете, штука заразительная. Алёна ринулась прочь из отеля и дала себе волю уже за дверью. Сидевшие за столиками респектабельные господа туристы воззрились на нее несколько испуганно, тем более что следом выскочил Эсмэ, который тоже не в силах был справиться со смехом. Молодой человек схватил Алёну за руку и потащил за угол. В крохотном средневековом тупичке – два шага на два, носившем название Колесный тупик, оба принялись хохотать, бессмысленно-блестящими глазами глядя друг на друга, и продолжалось так до тех пор, пока Эсмэ вдруг не придвинулся к Алёне, не схватил ее, не прижал к себе и не чмокнул в губы, чуточку приподнявшись на цыпочки, чтобы оказаться одного роста с ней.

Она так изумилась, что на миг замерла в его объятиях, и Эсмэ, видимо, воспринял это как одобрение, потому что попытался целоваться уже по-взрослому, да еще и руки в ход пустил. Но тут уж Алёна ожила и оттолкнула его с такой силой, что парень ударился спиной об источенную временем дубовую дверь, около которой они стояли. Средневековый колокольчик над дверью хрипло, но достаточно громко звякнул, и изнутри отозвалось дребезжащим голосом замшелого призрака:

– Это ты, Гастон-Луи?

– Нет, это Эсмэ, – выкрикнула Алёна, – принес вам горячий привет от мадам Аршамбо!

И она с силой толкнула молодого нахала в приоткрывшуюся дверь, а сама кинулась прочь.

Между прочим, не так уж наша героиня была и изумлена. Во Франции вообще особенное отношение к красивым женщинам. Мужчина не постесняется подмигнуть понравившейся даме, одобрительно улыбнуться, восхищенно повести глазами и даже интимно шепнуть, проходя мимо:

– Tu es belle![32]

Или чуть сдержанней:

  • – Vous etes belle extraordinairement![33]

Во всяком случае, Алёне слышать такое в свой адрес приходилось довольно часто. Бывало даже, что какой-нибудь галантный парижанин говорил Лизочке и Танечке, завидев их в компании Алёны:

  • – Vous etes de vraies beautes. Et ressemblez beaucoup a votre maman[34].

Сначала девчонки наивно объясняли, что Алёна вовсе не их мамочка, а всего лишь мамочкина подружка, но потом привыкли к комплиментам и только вежливенько бормотали в ответ:

– Да, мсье! Мерси, мсье!

Впрочем, комплименты комплиментами, но, честно сказать, с поцелуями на Алёну пока еще не набрасывались. С другой стороны, должна же провинция чем-то отличаться от столицы!

Алёна довольно часто бывала в Нуайере, но, как правило, только на главной улице, где находились магазины, маленькая галерея и кафе. Ну и еще на боковой улице Острых Ножей (интересно, имелась где-то еще и улица Ножей Тупых?) как-то довелось побывать – причем тоже при весьма острых обстоятельствах[35], поэтому неудивительно, что ей казалось, будто Нуайер весь такой плоский и узкий. Однако сейчас переулочки сплетались, как нити паутины, образуя некий лабиринт, и минуло не меньше получаса, прежде чем Алёна из них выбралась и оказалась у городских ворот – но не тех, через которые пришла, а тех, через которые нужно было выйти, чтобы попасть на дорогу в Мулян.

  50  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×