В постели с мушкетером

Екатерина решила сделать это сама. Юля — ее давняя знакомая, и… в общем, теперь вашим адвокатом буду я. Постараюсь вам помочь. Надеюсь, вы не против?

— Нет, — ответил тот, косясь на Юльку.

Смехова еле сдерживалась, чтобы не наговорить этому трутню что-нибудь заковыристое, чтобы он вышел наконец из транса.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Алиса. — А теперь мне бы хотелось услышать от вас: что же на самом деле случилось тем вечером в вашем офисе?

— Мне бы самому хотелось услышать, что случилось, — нахмурился Дмитрий. — Я могу озвучить лишь ту версию, которую мне поведал следователь.

— Будьте любезны.

— Звучит она весьма и весьма… — горько усмехнулся молодой человек. — Я, Дмитрий Князев, будучи в состоянии алкогольного опьянения, совершил тяжкое преступление, а именно: «нанес ножевое ранение охотничьим ножом в шею некоей Самохиной Анастасии, что привело к летальному исходу, так как рана была несовместима с жизнью. Вина доказана полностью под тяжестью неопровержимых улик».

— И вы согласились с этим постановлением?

— А куда мне было деваться, если так и есть? Все улики против меня, а, как известно… Короче, против лома нет приема, — невесело засмеялся Дмитрий. — Следователь Коровин так и сказал, слово в слово.

— А сами-то вы что думаете по этому поводу?

— Ну, во-первых: у меня никогда не было охотничьего ножа, я не увлекаюсь столь жестоким видом отдыха, как охота. Я с детства не переношу вида крови, даже в малых количествах, а на охоте, сами понимаете…

— Точно, Катя говорила, что он при виде одной капли крови синеет, — влезла в разговор Юля.

— Погоди, не мешай, — одернула ее Алиса. — Охотничий нож… это уже кое-что, — задумчиво проговорила она, делая запись у себя в блокноте. — Что вы еще можете вспомнить из событий того вечера, Дмитрий Анатольевич?

— Ну… — задумался Князев. — Мы сидели за столом, пили вино, танцевали, а потом…

— Что?

— Анастасия вдруг пожаловалась на головную боль и спросила, нет ли у меня обезболивающего. Я ответил, что в моем кабинете есть аптечка, можно там посмотреть.

— Что дальше?

— Мы пошли в кабинет, я взял аптечку и начал искать таблетки. В это время Анастасия увидела в моем баре французский коньяк, я держу его для гостей, и предложила выпить. Я редко пью крепкие спиртные напитки, а тут… почему-то согласился. Настроение было хорошим, веселым — день рождения, сами понимаете… короче говоря, я дал слабину, а в результате… вы знаете, что произошло.

— И вы помните, как это «ЧТО» произошло?

— В том-то и дело, что ни черта я не помню! — болезненно сморщился Дмитрий. — Словно меня по голове чем-то тяжелым ударили, отключился — и все, полный провал. И заметьте, от одной рюмки коньяка! Правда, перед этим я выпил бокал шампанского и два бокала вина. Может, все произошло оттого, что я смешал три разных напитка? Или мой организм так странно отреагировал? Я не знаю, что сказать, потому что… потому что просто не знаю, — нервно засмеялся он, широко разводя руками. — Ничего не помню, хоть убейте!

— Если вы отключились, то как же сумели нанести девушке смертельный удар ножом?

— Понятия не имею, — ответил Дмитрий. — Наверное, я зомби, — хмыкнул он. — Нет, зомби — это ожившие покойники, а я… Видимо, я — опасный лунатик!

— А если серьезно?

— Если серьезно, больше я ничего не могу сказать. После того как выпил коньяк, я ничего не помню. Очнулся уже в камере, чему очень удивился, а дальше… и вспоминать неохота, — тяжело вздохнул Дмитрий. — Как в кошмарном сне.

— Как вы думаете: могли вы убить эту девушку?

— Зачем мне ее убивать? И, главное, за что? Я эту Анастасию первый раз в жизни увидел! И потом, я в принципе убить не могу, слишком мирный я человек для этого.

— А родители этой девушки утверждают, что не раз видели вас: вы подвозили ее домой.

— Мне следователь говорил об этом, даже сообщил, что они назвали номер моей машины. Но это неправда: я никогда не видел этой девушки раньше, ее подвозил кто-то другой!

— А как же номер вашей машины?

— Понятия не имею, — Дмитрий пожал плечами. — Для меня это тоже загадка.

— А почему же вы подписали чистосердечное признание?

— Следователь посоветовал мне это сделать. Говорил, что суд это обязательно учтет, и я получу почти в два раза меньший срок.

— Ну и наив! — возмутилась Юлька, беспардонно вклиниваясь в разговор. — Сам себе подписал приговор одним росчерком пера!