Госпожа сочинительница

В Париже у Мережковских еще с дореволюционных времен имелась квартира, в которой так и ждали их мебель, вещи, посуда, постельное белье. Находилась она в доме 11-bis по улице Колонель-Бонне (rue Colonnel-Bonnet) в 16-м округе Парижа. У них не было такого ощущения бездомности, как у других писателей-эмигрантов. Мережковские возобновили знакомство с Константином Бальмонтом, Николаем Минским, Иваном Буниным, Иваном Шмелевым, Александром Куприным, Николаем Бердяевым и другими, стали принимать у себя, как принимали в Петербурге.

В 1926 году решили организовать литературное и философское общество «Зеленая лампа». Назвали его так в честь того самого, начала XIX века, в котором участвовал и Пушкин. Президентом общества стал Георгий Иванов, а секретарем — Злобин.

Собрания были закрытыми: гости приглашались по списку, с каждого взималась небольшая плата, шедшая на аренду помещения. Хозяйка угощала пирожными. Постоянными участниками собраний были Иван Бунин, Борис Зайцев, Михаил Алданов, Алексей Ремизов, Надежда Тэффи, Николай Бердяев и многие другие. Прекратилось существование общества только с началом Второй мировой войны, в 1939 году.

Дмитрий Сергеевич Мережковский, который по-прежнему люто ненавидел коммунизм, надеялся и уповал то на Муссолини, то на Гитлера, лишь бы спасли Россию и Европу от «коммунистической заразы». Зинаиде же Николаевне любой тиран был отвратителен.

Когда началась Вторая мировая война, многие эмигранты, среди них и Бердяев, и Булгаков, встали на позиции патриотические. Гиппиус отрицала это. Она написала книгу «Царство Антихриста», где изобразила революционную жизнь, события в Петрограде и вообще в России, в Москве, с самой негативной точки зрения. Этого ей долго не могли простить в России…

В 1940 году Мережковские переехали в Биарриц. Вскоре Париж был оккупирован немцами, все русские журналы и газеты закрыты. Эмигрантам пришлось оставить литературу и стараться лишь не связываться с оккупантами.

Летом 1941 года, вскоре после нападения Германии на СССР, в жизни Мережковских случилось трагическое событие. Владимир Злобин вместе со своей немецкой знакомой привели Мережковского на немецкое радио. Цели были самые благородные: хоть немного облегчить тяжелое материальное положение Дмитрия Сергеевича и Зинаиды Николаевны, которые жили очень скудно. Мережковский выступил с речью, где стал сравнивать Гитлера с… Жанной д’Арк, призванной спасти мир от власти дьявола, говорил о победе духовных ценностей, которые несут на своих штыках немецкие рыцари-воины… После этой речи от них отвернулись почти все бывшие друзья и соотечественники. Но Зинаида Николаевна хоть и негодовала на мужа, не могла его покинуть.

Можно сказать, что это несчастное выступление ускорило смерть Мережковского. 7 декабря 1941 года Дмитрий Сергеевич скончался.

Проводить его в последний путь пришли лишь несколько человек… а между тем незадолго перед смертью он совершенно разочаровался и в Гитлере.

Мережковскому было 76 лет.

Юрий Терапиано, постоянный посетитель «Зеленой лампы» и близкий друг, написал тогда: «З.Н. — окаменелая совсем…»

• Освещена последняя сосна.
• Под нею темный кряж пушится.
• Сейчас погаснет и она.
• День конченый — не повторится.
• День кончился. Что было в нем?
• Не знаю, пролетел, как птица.
• Он был обыкновенным днем.
• А все-таки не повторится.

В последние годы она подружилась с Надеждой Тэффи, которая писала об этой их внезапной дружбе так: «Зинаида Гиппиус была когда-то очень хороша собой. Я этого времени уже не застала. Она была очень худа, почти бестелесна. Огромные, когда-то рыжие волосы были странно закручены и притянуты сеткой. Щеки накрашены в ярко-розовый цвет. Косые, зеленоватые, плохо видящие глаза. Одевалась она очень странно. В молодости оригинальничала: носила мужской костюм, вечернее платье с белыми крыльями, голову обвязывала лентой с брошкой на лбу. С годами это оригинальничанье перешло в какую-то ерунду. На шею натягивала розовую ленточку, за ухо перекидывала шнурок, на котором болтался у самой щеки монокль.

Зимой она носила какие-то душегрейки, пелеринки, несколько штук сразу, одна на другой. Когда ей предлагали папироску, из этой груды мохнатых обверток быстро, словно язычок муравьеда, вытягивалась сухонькая ручка, цепко хватала ее и снова втягивалась.

Когда-то ей было дано прозвище Белая Дьяволица. Ей это очень нравилось. Ей хотелось быть непременно злой. Поставить кого-нибудь в неловкое положение, унизить, поссорить.