Госпожа сочинительница

• Мы странно сошлись. Средь салонного круга.
• В пустом разговоре его.
• Мы словно украдкой, не зная друг друга.
• Свое угадали родство.
• И сходство души не по чувства порыву.
• Слетевшему с уст наобум.
• Проведали мы, но по мысли отзыву.
• И проблеску внутренних дум.
• Занявшись усердно общественным вздором.
• Шутливое молвя словцо.
• Мы вдруг любопытным, внимательным взором.
• Взглянули друг другу в лицо…
• И, свидясь, в душе мы чужой отголоска.
• Своей не старались найти.
• Весь вечер вдвоем говорили мы жестко.
• Держа свою грусть взаперти.
• Не зная, придется ль увидеться снова.
• Нечаянно встретясь вчера.
• С правдивостью странной, жестоко, сурово.
• Мы распрю вели до утра.
• Привычные все оскорбляя понятья.
• Как враг беспощадный с врагом, —
• И молча друг другу, и крепко, как братья.
• Пожали мы руку потом.

Дружба — это так, для самооправдания. Отношения очень быстро перешли в другой разряд!

Стихи, посвященные вспышке этой страсти — их немного, десяток, — считаются лучшими из всего написанного Каролиной. Что неудивительно. Благодаря любви Бориса… нет, благодаря своей любви к Борису (потому что в отношениях со своими мужчинами линию поведения всегда — к счастью или нет, неведомо, — определяла именно она) Каролина совершенно преобразилась. Легко понять! Любовь ее к Мицкевичу была вспышкой первого, еще не вполне осознанного влечения. Брак с Павловым будоражил ее интеллект, однако к страсти это почти не имело никакого отношения. Буря чувств — вот что такое ее роман с Борисом, вспышка запоздалой молодости, неизведанные ранее ощущения, пробуждение женщины именно тогда, когда она уже видела себя старухой!

Все преобразилось в мире. Однако Каролина со своим «анализирующим умом», как выразилась некогда о нем княгиня Волконская, была бы не Каролина, если бы понеслась по воле чувственных волн. Ей непременно потребно препарировать дрожание своего сердца! Главное, чего она никак не может понять: да неужели именно она оказалась способна на такую неистовую страсть?

Забавны все-таки эти растения — цветы запоздалые! Каролина, которая всю жизнь преподносила себя как некую Клеопатру — ну, скажем так: Клеопатру-скромницу, — словно бы извиняется за то, что оказалась способна потерять голову.

Вся штука была в том, что на самом-то деле она не верила, будто эта страсть может продлиться долго.

Ну, естественно, разве могло быть иначе?

• Зачем судьбы причуда.
• Нас двух вела сюда.
• И врозь ведет отсюда.
• Нас вновь бог весть куда?
• Зачем, скажи, ужели.
• Затем лишь, чтоб могло.
• Земных скорбей без цели.
• Умножиться число?
• Чтоб все, что уцелело.
• Что с горечью потерь.
• Еще боролось смело.
• Разбилося теперь?
• Иль чтоб свершилось чудо?
• Иль чтоб взошла звезда?..
• Зачем судьбы причуда.
• Нас двух вела сюда?!

Самым тяжелым было понять: даже когда два человека испытывают друг к другу сильнейшее физическое влечение, они могут стремиться друг от друга духовно. Особенно если эти двое — сильные, мыслящие личности, привыкшие сами управляться со своими жизнями и не желающие меняться ни ради чего, ни ради кого. Впрочем, это были именно те грабли, на которые Каролина наступала всю жизнь: телом вместе, а душою — врозь. Не так ли было с Мицкевичем, потом с Павловым, теперь — с Борисом Утиным?

• За тяжкий час, когда я дорогою.
• Плачусь ценой.
• И, пользуясь минутною виною.
• Когда стоишь холодным судиею.
• Ты предо мной, —
• Нельзя забыть, как много в нас родного.
• Сошлось сперва;
• Радушного нельзя не помнить слова.
• Мне твоего, когда звучат сурово.
• Твои слова.
• Пускай ты прав, пускай я виновата.
• Но ты поймешь.
• Что в нас все то, что истинно и свято.
• Не может вдруг исчезнуть без возврата.
• Как бред и ложь…
• Я в силах ждать, хоть грудь полна недуга.
• И злой мечты;
• В душе моей есть боль, но нет испуга:
• Когда-нибудь мне снова руку друга.
• Протянешь ты!

Опять звучит та же надежда на возвращение чувства, что уже была пережита в истории с Мицкевичем. Причем надежда еще более бессмысленная. Самое печальное, что, по сути, разлучила Каролину с Адамом национальная рознь, его неистовый польщизм, ну а потом уже — деньги. Аналогичная история произошла и в ее отношениях с Борисом, человеком передовым, умным, образованным, однако — рожденным и воспитанным в патриархальной еврейской семье. Когда слухи о связи их красавца-сына с немолодой дамой, обладательницей неприличной славы, дошли до семейства Исаака Утина… о, скандал вышел за рамки всех допустимых приличий и надолго запомнился Дерпту!