Белочка во сне и наяву

Я быстро завела мотор, поехала по проспекту и притормозила у светофора. Лампа, ты растеряха! Оставила мобильник в гостиной, забыла его поднять! Никакой радости от новой встречи с Германом Евсеевичем я не испытаю, но ведь надо вернуть свою собственность. Может, попросить у Вадима номер Фомина, звякнуть ему, спросить, есть ли кто-нибудь дома?

Красный свет сменился зеленым, я нажала на газ. Лучше приехать к миллионеру без предупреждения, а то еще я услышу ругань.

Украшенная железными шипами дверь неожиданно оказалась незапертой. Я вошла в холл и крикнула:

– Каролина!

Послышались торопливые шаги.

– Пожалуйста, не пугайтесь, – сказала я, – это Лампа Романова. Я была у вас сегодня утром и забыла свой мобильный в гостиной.

– Здравствуй, Лампа Романова, – произнес знакомый мужской голос.

Я попятилась.

– Стоять! – скомандовал тот же бас. – Что ты тут делаешь?

– Ну… – пробормотала я, глядя, как ко мне приближается Костя Рыков, друг Макса и начальник особой структуры, занимающейся раскрытием опасных преступлений. – Э… я потеряла тут телефон… Вернее, оставила его на полу в каминной…

– Очень интересно, – заявил Рыков. – Зачем же ты трубку на пол кинула?

Я набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

– Голова упала и погребла под собой Германа Евсеевича, домработница предложила привязать к его рогу ремень, мы потянули за пояс и свалились, а мне позвонила Краузе…

– У Фомина был рог? – с абсолютно серьезным лицом поинтересовался Костя. – И разве в доме есть прислуга?

Я перевела дух.

– Рог торчал из морды африканского трофея.

– Константин Львович, вы куда подевались? – крикнул еще один хорошо знакомый голос, на сей раз женский.

В холле показалась руководитель группы экспертов Зинаида Богатырева в белом одноразовом костюме.

– Я в прихожей, – пояснил Рыков, – иди сюда.

– О! Лампа! Привет. Что ты тут забыла? – осведомилась Зина. – Не смей ходить по квартире без бахил, надень перчатки и ничего не трогай, иначе я замучаюсь твои следы от других отделять. Аквариум у них находится в жутком месте, аж мороз по коже пробирает. И как люди в таких комнатах живут? Пахнет тленом, пылью, еще не пойми чем, к тому же головы эти несчастные, просто бр-р-р…

– Где нам лучше с Лампуделем поговорить, чтобы твоим ребятам не мешать? – как-то слишком нежно прокурлыкал Костя.

Зиночка хмыкнула.

– Чем меньше посторонних на месте преступления, тем лучше. Видишь дверь? Там типа гостевая, туда, по словам жены Фомина, вообще никто не ходит, и я ей верю, слой пыли с метр на мебели лежит. Вот зачем километровую квартиру покупать, если вас здесь живет всего двое и друзей ты звать не собираешься?

– Давай, пошли, – приказал мне Рыков.

– Место преступления? – ахнула я. – Что случилось?

– Будешь продолжать изображать, что явилась за якобы забытой трубкой? – ехидно спросил Константин.

Я повернулась к эксперту:

– Зиночка, в гостиной должен быть на полу мобильник, он в чехле в виде мопса, будь добра принеси его мне.

Богатырева покрутила пальцем у виска:

– Ау, Романова! Все найденное на месте преступления оформляется и…

– Но это же мой сотовый! – возмутилась я. – Ты его не один раз видела, спрашивала, где я такой прикольный чехольчик раздобыла. Отчего вредничаешь?

Зинаида покосилась на Рыкова.

– Некогда мне с вами песни петь. Дел полно.

– Двигай в гостевую, – повторил Костя.

Я пошла за Рыковым, оглянулась, посмотрела на не сдвинувшуюся с места Зинаиду и как бы между прочим обронила:

– Вчера Оля Теленкова привезла мне из Франции крем для лица. Четыре упаковки.

– Тот самый? – оживилась Зина. – В черной банке? Он супер! Кожа такая бархатистая от него делается. Жаль, в Москве он не продается.

Я кивнула и поспешила за Костей.

– Выкладывай, что тебе тут понадобилось, – с легким раздражением потребовал Рыков. – Знаю, Макса нет в России. Будешь врать, сразу ему звякну и расскажу, чем ты в отсутствие мужа занимаешься.

– Ни в чем плохом я не замечена! – возмутилась я. – Просто устроилась на работу в агентство, которое занимается интерьерами. Контора принадлежит Нине Феликсовне и Вадиму Зуевым. Сегодня их пригласил Герман Евсеевич. Он отчего-то задыхался в каминной и решил поменять там обстановку. Мы приехали, поняли, что в отделке использовались токсичные материалы, попытались объяснить хозяину, мол, необходимо тщательно проверить все предметы, находящиеся в гостиной, но Фомин рассвирепел, закричал, что в его квартире сплошной эксклюзив из золота с драгоценными камнями, и выгнал нас. Герман на редкость грубый человек, мне было очень жаль его домработницу Каролину. Наверное, ей некуда идти, раз она соглашается терпеть такое отношение.