Белочка во сне и наяву

– Вот тебе и забитая покорная рабыня! – не выдержала я.

– Каролина, как и все остальные заказчики, являлась пациенткой психотерапевта, – не обращая внимания на мои слова, продолжал Костя. – Посещала группу и Фаина, любовница художника Елизария Шлыкова. Ей надоело жить в доме на птичьих правах рядом с законной женой живописца, которая сначала была алкоголичкой, а потом стала наркоманкой и не собиралась умирать, чтобы освободить место для Фаи. Но этот случай выбивается из общего ряда, потому что любовнице, кроме самой Зои, очень мешал еще ее сын. Смерть Игоря не планировалась, но Фаина хотела, чтобы в их с Елизарием семье остался лишь один ребенок, дочь, которую родила она. Поэтому Фая, смекнув, что вода в аквариуме отравлена, не стала ее сливать. Малышка тогда жила с няней на даче, опасаться, что она полезет ручонками в воду, не приходилось, а сам художник не проявлял ни малейшего интереса к черепашкам. Фаина через пару дней после кончины Зои попросила Игоря помыть аквариум, сказала: «Вижу, ты очень переживаешь из-за мамы, отвлекись на простое дело». Вот только «добрая» мачеха «забыла» сказать мальчику про перчатки. И она, конечно, слишком поторопилась избавиться от Игоря. Чтобы не вызвать подозрений, следовало отсрочить его смерть, однако Фаина подумала, что яд потеряет силу, она ведь ничего не знала про медуз Ахмети, вот и рискнула.

– Извини, – остановила я Костю, – получается, что Аня сама не лишала людей жизни, но ей делалось лучше. Почему?

Костя кивнул:

– Хороший вопрос, мы тоже его задали. Психотерапевт понимала, что непосредственное участие в убийстве опасно. Во-первых, больного могут поймать. Кроме того, его психика начнет меняться отнюдь не в лучшую сторону. Поэтому врач внушила Анюте, что главное – это момент подготовки, планирования. И его специально растягивали. Сначала сообща выбирали жертву, думали, под каким предлогом ей вручить аквариум. Кстати, пару раз случались обломы, некоторые люди не принимали подарки, но тех, кто брал презент, было подавляющее большинство. Потом оборудовали аквариум. На дно его, если умереть предстояло женщине, бросали ювелирное изделие: кольцо, браслет, кулон. А для мужчин в ход шли золотые монеты. Вот для чего внутри были установлены зеркала. Сначала «дом» черепашек ничем не отличался от обычного аквариума, затем включалась особая подсветка, лучи отражались от зеркал и концентрировались на драгоценности, вещица начинала ярко блестеть. Как ты поступишь, увидев на дне колечко или монету? Вот я сразу же засуну руку в воду. Ну, и завершающий момент – двое «рабочих», в белых комбинезонах, в бейсболках, козырьки которых закрывают почти пол-лица, вкатывали на специальной тележке аквариум в дом жертвы. В него уже была налита вода, в ней плавали черепашки и Ахмети. Так вот, «приманку» бросали в аквариум, когда тот устанавливался в доме жертвы, и делала это Анюта, для нее это действие и являлось убийством. Психолог знала, что «лекарства» хватает на год, и спустя шесть месяцев после смерти одной жертвы начинала готовить следующее убийство. Большая роль отводилась и заказчикам. Им надлежало объяснить жертве, откуда взялся аквариум. И люди, желавшие избавиться от своих мучителей, проявляли креативность. Одна тетушка соврала, что выиграла его в лотерею, Сухова придумала фанатов, Каролина – подхалимов-подчиненных. А еще им нужно было не спускать с аквариума глаз, чтобы никто другой не пострадал. И все заказчики прекрасно справлялись с задачей.

– И каков сейчас возраст больной? – прошептала я.

– Двадцать три года, – после паузы ответил Костя.

– Сколько же народа эта троица лишила жизни? – ахнула я. – Неужели ни психотерапевта, ни папу с девочкой не мучило раскаянье?

– Нет, они считали, что убирают мерзавцев и негодяев, делают мир чище, помогают тем, кого долго мучили и унижали, – ответил Рыков. – Наемными киллерами себя не считают, потому что не брали денег. А убитых ими людей много. Сначала болезнь возвращалась через год, потом срок ремиссии стал сокращаться: десять месяцев, семь…

– Вот чудовища! – воскликнула я. – Аню и ее отца необходимо поместить в спецбольницу. Марине тоже не помешает отправиться туда. Или в тюрьму. Надеюсь, вы всех задержали? Лариса назвала фамилии, адреса?

– Нина Феликсовна и ее сын Вадим, ты с ними знакома, – неожиданно резко сменил тему беседы Костя.

– Верно, – удивилась я, – ты же знаешь про мою работу в дизайн-бюро Зуевых. Но при чем тут они?