Толстушка под прикрытием

– Вдруг твой интерес и вопрос Роберта про глину тесно связаны? – протянул Глеб Валерьянович. – Может… может… Крутится в голове некое соображение. Знаете, я уверен, что глина выбрана неспроста, но пока не готов изложить стройную теорию. У меня ее просто нет. Зато есть предварительное заключение о причине кончины Арины Обнорской. Ей нанесли многочисленные удары по голове предметом, напоминающим бейсбольную биту. Но из ран были извлечены микроскопические кусочки дерева, покрытые розовой краской и лаком, что поколебало мою уверенность о бите как об орудии убийства.

Жданов почесал подбородок:

– Бейсбольная бита для Барби? Гламурная штука, не встречал таких.

А у меня перед мысленным взором возникла картинка…

Мы стоим с Обнорской в кабинете, и входит Фонарева со словами:

– Смотрите, что мне подарили. Полный прикол! Набор называется «Блондинка-автолюбитель», здоровенный ящик, крышка украшена стразами, внутри маникюрный набор, губная помада, зеркальце, шоколадка и главная фишка – орудие бэттера розового цвета. А не слизать ли нам эту идею? Выпустить такой же наборчик, но вместо биты положить журнал «Дом солнца». Хотя аксессуар для бейсбола тоже уместен на дороге. Надо положить его в багажник, мало ли что, еще пригодится.

– Не болтай глупости, – осадила тогда Олесю Обнорская. – И кто презент преподнес?

Фонарева не смогла ответить на вопрос, только предположила, что его привез курьер и оставил на ее столе. Интересно, где сейчас та бита? Выглядела она не игрушечной…

– Лора Павловна Селезнева, – громко произнес Роберт, – на пять лет старше нашей секретарши. Прописана в Москве, в новом жилом комплексе «Поющие ручьи». Переехала туда около пяти лет назад. Ранее имела небольшую однокомнатную квартиру в противоположном конце города, на юго-западе. Жила вместе с матерью, которая скончалась от инсульта за двенадцать месяцев до того, как дама стала обладательницей роскошных апартаментов. Была замужем, развелась десять лет назад. Бывший супруг вновь женился, на итальянке, и укатил в Палермо, где находится по сегодняшний день. Детей не имела. Работала преподавателем домоводства.

Кочергина привстала:

– Думаешь, это она отдыхала в «Конском заводе»? А аноним просто перепутал женщин? Почему ты сразу не узнал, что у нашей Лоры есть полная тезка?

– Я не делал запроса по всем Лорам Павловнам Селезневым, – начал отбиваться компьютерщик. – Ввел данные секретарши с ее годом рождения и местом регистрации, выпало одно имя, сразу стало понятно: это наша сотрудница.

Я встала:

– Где сейчас Лора номер два?

– Наверное, дома, – упавшим голосом произнес Троянов. – Полагаю, она жива-здорова, отметок о ее кончине нет. Подождите, сейчас фото из паспортного стола загрузится. Вот оно!

В комнате установилась тишина. Первым ее нарушил Жданов:

– Никогда не мог понять, как можно узнать человека по снимку в документе?

– М-м-м… – протянул Роберт. – Фото сделано, когда Селезневой «намбер ту» исполнилось сорок пять лет, сейчас ей намного больше.

– А вдруг есть третья Селезнева, полная тезка уже найденных женщин? – предположила Лиза.

– Нет, – отрезал компьютерщик, – их в базе всего две. Одна на пять лет моложе другой.

– Тише! – велела я. – Роберт, возьми фото нашей Лоры из ее паспорта.

– Бите, – пробурчал Троянов.

– Теперь наложи его на снимок из санатория, который принес Денис, – приказала я. – Включи свою умную программу, которая может сравнить два изображения и определить, один ли человек на обоих снимках.

Троянов кивнул, я впилась взглядом в монитор. И меньше чем через минуту увидела в окошке: «Совпадение 99,8 %».

Глава 29

– Как так? – поразился Денис. – Наша Лора ездила в «Конский завод»? А где шрам от операции по удалению желчного пузыря? И почему она преспокойно жирное ела?

Я схватила Троянова за плечо:

– Немедленно вытащи фото секретарши из ее анкеты, что заполняют при поступлении на службу в бригаду, и сравни его со снимком в паспорте Лоры-два.

– Умереть не встать! – заголосил Жданов через пять минут. – Это она! Что происходит?

– Две женщины, полные тезки, но с разными годами рождения и местами проживания, обменялись биографией и документами, – пояснила я. – Наша Лора стала швеей, вдовой, пошла работать в школу, подрабатывать в садик, познакомилась с Иваном Никифоровичем, полюбила его и попала на службу в бригаду. Лора-два превратилась в разведенную преподавательницу домоводства, дочь женщины, умершей от инсульта. Общее у них одно: обе около пяти лет назад резко изменили свои квартирные условия к лучшему. Одна выехала из коммуналки в большую двушку в центральном районе, другая перебралась в элитную новостройку.