130  

Некоторые пришли налегке – чуть позже выяснилось, что это были певцы, а четверо принесли с собой музыкальные инструменты. Один вооружился неким подобием банджо и смычком, другой – маленькой, почти игрушечной голубой дудочкой, третий притащил с собой сразу два барабана: длинный и узкий, словно изготовленный из куска водопроводной трубы, и короткий, напоминающий пухлую подушку ндана-акусы. Больше всего меня удивил загадочный музыкальный инструмент, похожий на своего рода бант: два расклешенныхстаканчика, соединенных между собой узкими концами. В месте соединения имелось своеобразное утолщение, слегка напоминающее узел «банта».

– Этот инструмент называется «сум», – пояснил Хэхэльф. – Играть на нем – самая сложная наука: лично у меня так ничего и не получилось…

– А прочие инструменты? – лениво поинтересовался я.

– Длинный барабанчик называется «балух», короткий – «инайма»; смычковый инструмент – «ладуба», а голубая дудочка – это бунабская флейта «ута». Вот на уте я в свое время играл неплохо! – Он мечтательно умолк, а потом прибавил: – У бунаба совершенно необычная музыка, мелодичная, берущая за душу и ни на что не похожая. Недаром эти ребята, бузы, считаются не просто музыкантами, а «маленькими жрецами», сам сейчас оценишь!

Я оценил. Бунабские песни показались мне на удивление мелодичными и неописуемо печальными. Сами бунаба были благодарными слушателями: эти и без того унылые ребята окончательно пригорюнились, а некоторые даже пустили слезу. Через некоторое время все слушатели дружно рыдали. Я не преувеличиваю, на смуглых щеках блестели ручейки слез, даже сам ндана-акуса величественным жестом утирал глаза.

– Бунаба – довольно суровые люди, особенно с виду, – пояснил Хэхэльф. – Единственное, что может их растрогать, – это красивая мелодия. Чем печальнее, тем лучше. Могут рыдать до утра и не заметят, как уходит время… Каюсь, мне так и не удалось разделить это их увлечение. То есть музыка мне нравится, но слезы из глаз почему-то не текут… У тебя тоже, да?

– Не текут, – согласился я. – Знаешь, я думаю, все дело в воспитании: в детстве мне все время твердили, что «настоящий мужчина» не должен плакать, ни при каких обстоятельствах. Теоретически понимаю, что это чушь, но привычка есть привычка!

– Вот-вот! – обрадовался Хэхэльф. – Я-то думал, у меня одного такие проблемы…

Вечер завершился под хоровые рыдания суровых бунаба, не испорченных «комплексом мачо». Я отправился спать, растроганный и умиленный: вот это, я понимаю, благодарная публика!

Глава 10

Паломничество к Варабайбе

На новом месте мне спалось просто отлично: все эти подушечки и коврики оказались отличным материалом для строительства уютного гнезда, в недрах которого я почувствовал себя защищенным от всех бед, потрясений и неожиданностей. Мне повезло: спали в этом доме долго и со вкусом, подъемов на рассвете здесь не практиковали, следовательно, ни одна голосистая сволочь не заявилась в мою спальню с первыми лучами первого солнца, чтобы пожелать «доброго утра», поэтому мне удалось выспаться.

Впрочем, «голосистая сволочь» все-таки заявилась, но только с первыми лучами последнего из трех солнышек, которое сегодня собралось посетить небо лишь после полудня.

– Ронхул, ты тут так здорово устроился, и мне очень жаль, что приходится тебя будить, но нам пора собираться в дорогу, – виновато сказал Хэхэльф. Он стоял на пороге моей спальни и с нескрываемым любопытством рассматривал сооруженное мною гнездо.

– Было бы что собирать! – сонно возразил я. – Что касается моих вещей, я их даже не распаковывал…

– Я заметил, – кивнул он. – Поэтому не разбудил тебя два часа назад. Но уже пора ехать, а ты ведь еще наверняка захочешь умыться и перекусить…

– Ага, перекусить… предварительно обмазавшись твоим маслом сагыд с ног до головы, – вздохнул я, с содроганием вспоминая невероятное количество уничтоженной вчера пищи.

– Кстати, – заметил Хэхэльф, – мне кажется, было бы неплохо, если бы ты подарил ндана-акусе парочку мешочков с кумафэгой. Он не ждет от тебя никаких подарков, но тем лучше: это будет настоящий сюрприз! Тем более тебе, насколько я понял, все равно не жалко…

– Мне не жалко, – согласился я. – Могу хоть всю оставить: жил же я до сих пор без кумафэги и как-то не умер…

– Вот всю не надо! – веско сказал Хэхэльф. – Никогда заранее не знаешь, что тебе понадобится в дороге. Думаю, три мешочка совершенно достаточно: даже одна порция кумафэги считается самым ценным подарком, какой толькоможно придумать, а при обмене за нее можно получить дюжины две самых лучших агибуб, или дюжину агибуб и лодку, или…

  130  
×
×