14  

Виталька был своим среди цыган, наверное, сыграла роль его внешность. Смуглый и черноглазый, он все же отличался от цыган тонкими чертами лица и оттенком кожи. Но это не мешало ему толкать в районе наркотики, потому что его отца к тому времени выгнали с работы за пьянки, мать выбилась из сил и постоянно болела, а Виталька был самолюбивым и мечтал «выбраться». Он хотел, чтобы у него когда-нибудь появился хороший дом, много денег, и тогда он осмелится сказать Данке, как он к ней относится.

Таня любила потусоваться. Ей было все равно, где и с кем, лишь бы не идти домой, потому что там кто-нибудь из мамашиных мужиков станет приставать — Таня росла необыкновенно красивой. Красота ее была броской, скороспелой, такая рано начинает радовать глаз: черные как смоль волосы, удлиненные карие глаза, полные губы и точеная шея. И на бледном лбу — разлет бровей. Таня жила в ритме танца. Она ходила вместе с Виталькой, он давал ей иногда деньги и шмотки. А иногда они спали вместе, и Таня радовалась этому — лучше с Виталькой, чем с кем попало. Таня знала, что он думает только о Дане, но ей и в голову не приходило ревновать. Данка — это Данка. Немного не от мира сего, но зато нос не задирает, и вообще. Таня любила ее, глядя на нее немного свысока — Данка еще маленькая, она не знает многого, несмотря на уйму прочитанных умных книжек, от одного взгляда на которые Таню одолевает зевота. И не надо Данке этого знать, каждому свое.

— Мы убьем Крата, и никто на нас не подумает, а Данка с нами не пойдет. — Виталька хитро улыбается.

— Еще чего! Конечно, пойду, иначе не стоит его и убивать.

— Стоит. Он злобится на тебя — и за Цыбу, и за ту историю, помнишь? — Виталька садится на лавку. — Он не оставит тебя в покое. А потом и тех хануриков с Варны переловим. Или объединимся с Автобаном и Кубой и вломим им всем.

— Я все равно пойду с вами.

— О, Данка уперлась. — Таня смеется. — Давай, Виталька, поспорь с ней. Не хочешь? Все равно не переспоришь, сам знаешь. Данка уперлась. Как мы его убьем?

— Трубой по башке — и все дела.

— Цыба, ты у нас гений. — Виталька усмехается. — Это чересчур просто. Менты — тоже не дураки, слухи уже ходят, все знают, что было с Данкой. Нет, так не годится. А сделаем мы вот что…

4

На это место они часто приходили вчетвером. Если пройти мимо музея, мимо каменных надгробий и прочих древностей, спуститься с холма вниз, то можно попасть сюда. Здесь большие камни подступают к самой воде, берег относительно пологий, а вода прозрачная. Это место на Острове тогда принадлежало им. Здесь по-прежнему пахнет мокрым песком. И камни все такие же теплые, нагретые солнцем. Дана сидит на камне, закрыв глаза. Где-то далеко стоят три мраморных ангела. Кошкины глаза золотятся на донышке ее зрачков.

— Привет, Данка.

Она поворачивает голову. Красивый парень с бронзовым лицом и медальным профилем. Прямые черные волосы зачесаны назад и собраны в небольшой пучок, черные глаза смотрят знакомо. Это из сна о счастье.

— Не узнаешь меня?

Он изменился, но Дана все равно узнает его. Она узнала бы его всегда. Когда они виделись в последний раз, он выглядел подростком, а теперь у него широкие мускулистые плечи и сильные руки, но это ничего не меняет. Она узнала бы его и через сто лет.

— Как ты нашел меня?

— Стучите — и отворится вам, ищите — и обретете. Я рад тебя видеть.

— Да?

— Прости, я совсем не то хотел сказать. Я знаю о твоем горе. Твоя мама позвонила мне.

«Все такой же неловкий. Ну, хоть что-то осталось от тебя прежнего».

— Мы очень давно не виделись, я… я очень скучал. Дана, мне жаль. Эй, ты что? Что с тобой такое, малышка?

— Я в порядке, — нужно учиться жить мертвой, — я тоже рада тебя видеть. Что ты сейчас делаешь?

— У меня есть ночной клуб и ресторан. Мы на пару с Цыбой делаем свой бизнес, и дела идут неплохо.

«Ах, да. Ты же сидел в тюрьме, я помню. Что ж, значит, все вышло так, как задумывалось».

— Ты, наверное, помнишь. Я вытащил козырную карту. Теперь плачу налоги, отстегиваю «крыше» и живу спокойно. Три года, детка, три паршивых года. Но я не жалею. Другого пути у меня не было.

— Я знаю.

— Данка, ты пугаешь меня. Идем, повезу тебя обедать.

— Ты быстро нашел меня.

  14  
×
×