32  

Приезд Тани все упрощал. Таня расскажет и будет с Даной, когда та все узнает. Екатерина Сидоровна боялась себе признаться, что всех троих друзей дочери давным-давно «приняла в дети». Она была к ним привязана, и когда с Виталием случилась беда, это ее просто сбило с ног. Вячеслав Петрович нажал на все рычаги, но у Витальки уже был первоклассный адвокат, и парень только умолял ничего не говорить Дане. Екатерина Сидоровна обещала.

— Передачи будем тебе привозить, держись.

— Тетя Катя, не надо, у меня все есть. — Витальке страшно было поднять глаза. — Не надо вам… сюда.

— Это уж мне решать. Даночке пока не скажем, у нее экзамены, а ты…

— Тетя Катя, не надо плакать. Я так не могу.

— Не буду. Мы договорились, нас будут пускать к тебе, так что еще увидимся. Я тебе блинчиков принесла, ешь здесь, туда нельзя нести, сказали.

Виталька только вздохнул. Все эти неприятности можно перенести, но тетя Катя сильно переживает. Этого он не учел. А Дана… Для Даны все это. Для нее одной.

8

— Все случившееся подозрительно. — Дана вышагивает по комнате. — Во-первых, Виталька нипочем не стал бы воровать эту проклятую машину. Во-вторых, люди сидят в СИЗО месяцами, дожидаясь суда, а тут гляньте-ка: за месяц провели следствие и осудили. Опять же, адвокат. Откуда он взялся? У Витальки его отродясь не было, мы же не в Америке! И вдруг такой дорогой защитник. И еще: материальный и моральный ущерб семье потерпевшего выплачен сразу, сумма громадная, откуда Виталька ее взял?

— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. — Вадик Цыбин спокойно курит.

— А то, что Виталька сел за кого-то другого. Шесть лет! Это ему дали по самому минимуму, а ведь целый букет у него: угон, вождение в якобы нетрезвом виде, наезд со смертельным исходом и побег с места преступления. Тянет лет на десять, если не больше.

— Я так и думала! — Таня вскакивает с дивана. — Да перестань ты дымить, Цыба, тебе что, совсем все равно?

— Нет, Танчик, не все равно. — Вадик гасит окурок. — Но оттого, что ты тут покричишь, делу не поможешь. Данка сделала правильные выводы, не зря, видать, в университетах мозги сушит. А вот самого главного так и не поняла.

— Это чего же?

— А того. Все правильно, сел Виталька за кого-то. А вы решили, что он этого не знает? Девочки мои дорогие, да все он прекрасно знает! И что с того?

— Но зачем?! — Дана смотрит на Цыбу во все глаза.

— А ты как думаешь? Ну, скажи, как можно по-быстрому срубить денег? Настоящих денег? Убить кого или ограбить? Вы же знаете Витальку, это не для него. А сесть за большого дядю — это дело. На зоне ему передачи, почет и всяческие льготы. Выйдет по амнистии — откроет свой бизнес и забудет обо всем. На всю жизнь хватит, ясно?

— Ты… Вадик, ты спятил! Он не мог этого сделать! Где гарантия, что ему заплатят?

— Данка, мы не вчера родились. Бабки уже у меня. А это надежнее, чем в сейфе. Через три года Виталька выйдет за примерное поведение, так что все путем.

— Я поеду к нему.

— Он просил, чтобы именно ты не приезжала. — Цыба, как и в детстве, зачарованно следит за Даной. — Он не хочет, чтобы ты его навещала. А мы с Танюхой поедем.

— Но почему?!

— Не знаю. Не расстраивайся, Данка. Прорвемся.

Это было Виталькино слово. Он всегда говорил: прорвемся. Из грязи, из самого низа, из страшного сна, прорвемся — наверх, туда, где не надо ездить в троллейбусе, вдыхая запах немытых тел сограждан. Туда, где не надо думать о том, что ты будешь есть завтра. Прорвемся. Должны. Иначе все зря. Вся жизнь — зря, а это грех.

— Он больше не любит меня?

— Не знаю, — Таня смотрит в ночь. — Я не знаю. Он не мог тебя разлюбить, но…

— Почему же он не хочет, чтобы я приезжала?

— Не знаю.

Таня знала. Виталька сказал, что не хочет, чтобы Дана даже приближалась к тюрьме. Но вдруг в ее душе всколыхнулось что-то темное, и Таня промолчала. Иногда этого достаточно, чтобы разрушить мир, — просто промолчать. Тане вспомнились ночи, проведенные с Виталькой, и она подумала: а вдруг? Данка сущий ребенок, она еще не созрела для любви, пусть учится, а она, Таня, будет у Витальки — и он привыкнет и оценит. А Данка… Любовь к такой женщине всегда мучительна. Таня была опытной и прекрасно понимала, что у Даны совсем другая судьба.

  32  
×
×