Одна минута и вся жизнь

— Я не верю, что вы не танцуете.

Его серые глаза заглядывают в ее кошачьи зрачки. Кошка угрожающе шипит, но Дана улыбается.

— Думаю, это не ваше дело.

— Вот как? Разве ваш друг не сказал вам, кто я?

— Сказал. Ну и что?

— Так почему вы ушли?

— Чтобы не доставлять неприятностей своему знакомому.

— Вот как? Он думает, что я стану мстить и его уволят? Он не мужик, раз сказал это вам.

— А зачем тогда вы спрашиваете, знаю ли я, кто вы? Какая разница?

— Хотите сказать, что я тоже не мужик, раз пытаюсь добиться женщины подобным способом?

— Вы все правильно поняли.

Какую-то минуту он взбешенно сверкает глазами, потом смеется. Его белоснежные зубы ярко блестят на смугловатом лице, а короткие светлые волосы влажны от тумана. Дана следит за ним, как кошка за мышью.

— Думаю, вы правы. Это просто зов предков. В борьбе за самку из двух самцов побеждал сильнейший.

— Побеждал-то сильнейший. А самка обзывала его динозавром и шла зализывать раны поверженному.

— Женская логика…

Они идут по ночному городу, взявшись за руки. Осень осыпает их моросью. Дане холодно, она вдруг вспоминает, как они шли со Стасом сквозь весну и теплые капли. Теперь все не так. Дана не прислушивается к биению своего сердца. Она ощущает внутри пустоту, в которую падают слова идущего рядом чужого человека.

— …прямо обалдел. Такая женщина — и здесь. Знаете вот это — «…средь шумного бала, случайно…». Наверное, я сошел с ума. А вы молчите. Вы боитесь меня?

— Нет. Просто слушаю. Говорите.

— Да, это неправдоподобно. У меня такое чувство, что я знаю вас давно, а ведь мы даже не знакомы. Меня зовут Костя, а вас?

— Илона.

— Красивое имя. Я хотел бы встретиться с вами завтра. Вы свободны?

— Не знаю. Попробуйте позвонить мне после обеда. Вот номер. Но я ничего не обещаю.

— Я согласен. И прошу вас, не надо меня бояться. Просто у меня работа такая — следить за безопасностью самого большого сукина сына на свете.

— Это контрреволюция.

— Я знаю.

Он наклонился к Дане, но она отстранилась.

— Не будем торопить события. У меня еще не сложилось о вас мнение.

Дана видит, как за ними медленно движется машина. Свет фар совсем близко. Она чувствует, что сейчас произойдет что-то неприятное, Кошка прижимается к земле…

Из машины раздаются выстрелы. Дана толкает своего спутника на асфальт. Пуля вгрызается в его спину. Море крови, а машина уезжает. Номерного знака на ней нет.

— Скорей позвоните по этому номеру!

Дане совсем не хочется светиться, но она набирает номер. Костя диктует координаты.

— Сейчас за нами приедут, не бойтесь.

— За нами? — Дана вскакивает. — Я никуда не собираюсь ехать.

— Как скажете. Не надо волноваться. Будет так, как вы захотите, Илона. У вас красивое имя.

У нее нет больше имени. У нее ничего больше нет. Только где-то недалеко стоит пустой дом, вспоминая лица тех, кто был счастлив в его стенах. И где-то далеко маленький мальчик плачет в подушку, потому что мамы рядом нет. Он плачет тихонько, чтобы не услышала бабушка. Иногда хочется заползти подальше и переждать боль.

12

— Илона?

Голос в трубке сотового телефона. Дана вздрагивает. Ей страшно.

— Да.

— Это Костя.

— Я слышу. Как здоровье?

— Скажем так: бывало и лучше.

Дана вздыхает. Этот парень нужен ей, но он опасен. И очень странно, что он не заметил преследующий их автомобиль.

— Мне жаль, правда. Что я могу для вас сделать?

— Вы можете встретиться со мной. — Он на минуту умолкает, но потом, словно приняв какое-то решение, продолжает: — Вы могли бы приехать ко мне в больницу?

— Но я…

— О вашем присутствии на месте происшествия никто не знает.

— Кроме тех, кто был в машине.

— Да. Вы приедете? Я скажу, чтобы вас привезли.

— Но зачем?

— Мне хочется вас увидеть. Уважьте страждущего.

— Не сегодня. Я занята. Может, завтра.

— А вечером?

— Вы очень настойчивы.

— Именно так я и достиг своего положения.

— Хорошо. В семь вечера я освобожусь.

Дана отключает телефон. Кто знает, что задумал парень по имени Костя… Возможно, он что-то заподозрил. Возможно, узнал ее. Но дальше играть втемную она не намерена. Ей слишком одиноко, она затосковала по своей жизни — той, которую строила так долго и которой больше нет. Будет что-то другое, но только не счастье, нельзя дважды войти в одну и ту же реку.