Прогулки по чужим ночам

— А где сейчас моя мать?

— Люба покончила с собой. Перед смертью она передала какому-то немецкому туристу письмо для Клауса, а Ольга выследила ее и донесла, что пожилой немец взял письмо и поднялся в самолет. Люба так и не призналась, что было в том письме. А поскольку она какое-то время была переводчиком в Институте титана и предположительно имела доступ к секретной документации, на нее завели дело, началось расследование. Я думаю, ее психика уже была подорвана и она не вынесла того, что на нее свалилось.

— И Клаус Вернер больше не приезжал сюда?

— При Союзе — нет, а вот после, когда он был уже очень богатым бизнесменом, приезжал.

— Он женился?

— Да, у него была жена в Германии, но приезжал он всегда один. Он основал здесь отделение своей фирмы, дела пошли на лад далеко не сразу. Но вы же не за этим сюда пришли, ведь так?

— Да. Я просто хочу понять, что происходит. Почему меня преследуют, какое я имею отношение к Вернеру сейчас, после стольких лет?

— Элиза, Клаус убит. Я читал газеты, смотрел новости. Вернер мертв. Значит, что-то в его жизни имело и имеет к тебе прямое касательство. А вот что — это нужно понять. Расскажи мне все, что произошло, и возможно, я смогу тебе помочь.

И мы ему все рассказали.

12

— Итак, он просто выкатился тебе под ноги. — Корбут внимательно смотрит на меня. — А ты, добрая душа, не нашла ничего лучше, чем притащить его к себе домой. Я все правильно понял?

— Да, но я вовсе не собиралась это делать, все само как-то повернулось таким образом, что...

— Конечно. Кстати, вот сегодняшняя газета. Взгляните, возможно, вас что-нибудь заинтересует.

Мы с Рыжим склоняемся над страницами. Ну конечно же! «Убийство криминального авторитета Александра Мищика по кличке Деберц вызвало волну бандитских разборок...» Мотивы выясняются... Я и сама хотела бы знать, каким образом труп Деберца оказался в моем шкафу. Если я найду шутника, учинившего такое в моей квартире, я его ржавым секатором кастрирую. Я люблю свои летние платья. Хорошо, что я заметила труп, пускай теперь Остапов что хочет, то с ним и делает.

— Кстати, я все равно ничего не поняла. С какого боку тут Стас и Остапов? Кто такой Андрей и какое отношение ко всей этой истории имел Деберц?

— Думаю, нам нужно более детально изучить жизнь и смерть Клауса Вернера. Его семью, его бизнес и главное — его завещание! Вот что следует сделать.

Корбут явно чувствует себя в своей стихии, а вот я — нет. Какое мне дело до моего биологического отца? Убили его? Ну, невелика для меня потеря. Такое случается, я-то при чем? Мне от его миллионов ничего не перепадет, да и незачем.

— И как же нам это узнать? — Рыжий задал вопрос по существу. — Нет ни единой зацепки.

— Это лишь на первый взгляд. По крайней мере, двое знакомых вам людей знают, что происходит. Это ваш старый друг Стас Дорохов и человек, которого вы знаете как капитана Остапова.

— Что значит «которого вы знаете»?.. Вы хотите сказать, что капитан — не из полиции?

— Я это понял совершенно точно из вашего рассказа. — Корбут улыбается, но его улыбка насмешлива, а лицо холодное. — Ну скажи, стал бы обычный опер или следак разводить с тобой церемонии? Ты была единственной подозреваемой, потому что только тебе выгодна смерть несчастного пьяницы. Тебя бы арестовали или перевели на подписку о невыезде, а если бы сроки поджимали, то выбили бы признательные показания, и ты б их подписала. Ну как минимум тебя бы вызывали на допросы, ты бы подписала горы протоколов, доказывая, что ты ни при чем. А тем временем милый полицейский ездит за тобой следом, почти ухаживает и заодно открыто собирает о тебе информацию: привычки, характер, круг знакомых, возможные реакции. Это работа совсем иной службы, можешь мне поверить. И, главное, тебя не трогает настоящая полиция, дело об убийстве алкоголика закрывают, и ты живешь как жила. Ну, а теперь посчитай на пальцах.

— Не сходится. Если они со Стасом знакомы, Остапов спросил бы обо мне у него.

— Вы не поддерживали связи долгие годы, за такой срок все люди меняются. Кстати, о вашем друге Стасе Дорохове по кличке Скальпель... Вы же не в курсе, что именно связывает его с Остаповым, поэтому услышанный тобой обрывок разговора по телефону ничего не значит, как и то, что произошло потом, — вы ведь всей подоплеки не знаете.