Завещание рождественской утки

– Извини, пока не знаю, о чем речь, – призналась я.

Вера схватила со стола лист бумаги и начала им обмахиваться.

– Я же тебе в январе всю акцию в подробностях описала!

– Прости, – смиренно произнесла я, – на дворе середина декабря, прошел почти год, девичья память госпожи Таракановой дала сбой. Сделай одолжение, введи меня еще раз в курс дела.

Филиппова стала рыться в кипах папок, заваливавших ее стол. Я молча ждала, пока она отыщет нужную.

Верочка трудится в «Элефанте» со дня основания издательства. Пришла на должность секретарши, параллельно с работой училась и поднималась вверх по карьерной лестнице. Ей никто не помогал, у нее не было влиятельных друзей, богатых родителей или чиновного мужа. Одним словом, Филиппова – реальный пример того, как при помощи трудолюбия, исполнительности и любви к своему делу можно многого в жизни добиться. Сейчас Вера входит в совет директоров «Элефанта», возглавляет отдел рекламы и пиара. Но «медные трубы» не сделали ее ни чванливой, ни заносчивой, ни хамоватой, она по?прежнему приветлива как с сотрудниками, так и с авторами. Кстати, вы замечали, что хорошие люди, как правило, выглядят намного моложе своих злых, завистливых и подлых ровесников? Филиппова кажется юной выпускницей школы, хотя, думаю, ей за тридцать. И для меня загадка, почему Верочка, весьма симпатичная внешне, со стройной фигуркой, веселая, умная, хорошо зарабатывающая, до сих пор не имеет семьи.

Однажды Люся Коткина, заведующая отделом прозы, на вечеринке, посвященной Восьмому марта, выпив слишком много шампанского, громогласно заявила Филипповой:

– Не прикидывайся ангелом, я знаю: ты настоящая ведьма! Потому и кукуешь одна. Не будет у тебе личного счастья.

Вера решила превратить ее грубость в шутку:

– Метла бы мне не помешала, а то сегодня я простояла в пробке четыре часа. Представляешь, как круто? Народ толкается на дороге, а я лечу, оседлав помело!

Но Коткину так просто не остановишь.

– У всех колдуний глаза разные! – заорала она. – Вот и у тебя один карий, другой голубой. Тебя замуж никто никогда не возьмет!

Помнится, у меня тогда мелькнула мысль: вдруг мужчины, как и Люся, верят в глупые приметы и именно поэтому Верочка не нашла свою вторую половинку?

К слову сказать, в последнее время Людмила совершенно распоясалась. Хотя Коткина и раньше не отличалась вежливостью. Она вполне могла, столкнувшись с вами в коридоре «Элефанта», вместо «здравствуй» сказать: «Зря ты в белые брюки вырядилась – и так задница здоровенная, а сейчас вообще шире Сибири стала». С начала весны она упорно оттачивает свое «остроумие» на Филипповой, не упускает момента, чтобы побольней ущипнуть ее.

Когда Людмила Павловна стала демонстрировать открытую нелюбовь к Вере, я подумала, что Филиппову хотят уволить. Коткина, позиционирующая себя как предельно откровенного человека, всегда говорящего людям в лицо исключительно то, что она о них думает, никогда не хамит ни начальству «Элефанта», ни топовым авторам, вот такое у нее избирательное правдолюбие. То есть я хочу сказать, что заведующая отделом прозы этакая лакмусовая бумажка, и если вы слышите от нее пакости, следует насторожиться: вероятно, вас ждут неприятности. Но Филиппова до сих пор руководит пиар?службой, и я не понимаю, почему Людмила, изменив своим правилам, ее шпыняет. Слегка напрягает меня и позиция Верочки, которая вообще?то может адекватно ответить хамке, но она лишь улыбается, делая вид, что не слышит мерзких оскорблений.

Тогда, на празднике Восьмого марта, Филиппова просто отошла в сторону. А спустя пару дней я приехала в издательство и увидела, что у Веры… оба глаза карие. Очевидно, мне не удалось скрыть удивление, потому что она сказала:

– Ну давай, спрашивай… Ты будешь сто пятьдесят пятым человеком, интересующимся цветом моих очей. Ладно, сразу объясню: я вставила линзы.

– Не стоит обращать внимание на Коткину, – забубнила я, – она полная идиотка.

Верочка похлопала длинными, по?кукольному загнутыми ресницами.

– Я давно привыкла к реакции людей на то, что глаза у меня разные. В детстве из?за этого меня часто обзывали уродкой. А в садике воспитательница постоянно орала: «Верка, хорош на меня зыркать! Из?за твоих взглядов у меня несчастья случаются!» Правда, потом я в детдом попала, и вот там никто мне слова плохого не сказал.