Завещание рождественской утки

Лидия Максимовна замерла на пороге, через секунду около нее появилась расплывшаяся шатенка.

– Огня не вижу, дыма не чую… – сказала она. – Лидуша, почему ты так странно выглядишь? Тебе плохо? Давление померить?

Директриса молча показала на ноутбук. Темноволосая незнакомка мельком посмотрела на экран, потом заметила меня и вежливо сказала:

– Здравствуйте. – Затем она вновь обратилась к хозяйке кабинета: – Лидия Максимовна, извините, не соображу, чего вы от меня?то хотите?

– Думаю, она просит прочитать сообщение на сайте издательства «Элефант», – подсказала я. – Вы, наверное, Ада Борисовна Хотенко?

– Да, – изумленно откликнулась завуч. – Вы меня знаете? Вроде ранее не встречались, хотя ваше лицо почему?то кажется мне знакомым. Где я могла вас видеть?

К Лидии Максимовне вернулся дар речи.

– В телевизоре. У нас в гостях писательница Арина Виолова.

– Точно! – обрадовалась Ада Борисовна. – Я детективы никогда не читаю, они все отвратительны, но вы часто участвуете в гадких телешоу, которые я тоже ни разу не смотрела. Ужасно, во что превратилось наше телевидение, ничего для нормального человека не показывают.

Я старательно удержала на лице приветливое выражение. Если сия особа никогда не берет в руки криминальных романов, то отчего уверена, что они все отвратительны? И каким образом она сумела узнать писательницу, участницу гадких шоу, которые ни разу не видела? Нелогично получается.

Хотенко уткнулась в экран, Лидия Максимовна откашлялась.

– Уважаемая Виола Леонидовна, вы не оставите нас с Адой Борисовной минут на десять вдвоем? В приемной очень удобный диван.

Я молча покинула кабинет. Может, нужно завести визитные карточки и давать тем, с кем знакомищься? Похоже, в России почти нет людей, способных запомнить, что отчество госпожи Таракановой – Ленинидовна.

Глава 17

Ждать пришлось около получаса. Потом дверь приотворилась, высунулась Ада Борисовна и молча поманила меня рукой. Я вернулась в кабинет.

– Сейчас расскажем вам одну историю, – сказала Хотенко и не совсем воспитанно ткнула на ноутбук пальцем. – Там про вас много чего написано, в частности то, что вы сначала самостоятельно дело расследуете, а затем пишете книгу.

– Это не совсем правда, – возразила я. – У меня много друзей в полиции, иногда я помогаю им. И одной трудно вести следствие, надо иметь помощников. Времена Шерлока Холмса прошли, нынче на дедуктивном методе, которым пользовался великий сыщик, далеко не уедешь. И он ничего не слышал об анализе ДНК, компьютерной программе распознавания лиц, микроподслушивающих устройствах и прочих фишках двадцать первого века.

– Спасибо за лекцию, – оборвала меня Хотенко. – Мы, слава богу, с криминалом не сталкиваемся, народ детективами не развращаем, на Пушкине воспитаны, не на мусоре.

– Ада! – поморщилась Лидия Максимовна.

– Виола Леонидовна имеет право писать дрянь, а я могу высказывать свое мнение о ее книгах, – пошла вразнос Хотенко.

– Меня зовут Виола Ленинидовна, – спокойно поправила я. – Имя моего отца Ленинид.

– Виола, не обижайтесь, – подала голос директриса.

Я повернулась к ней.

– И в голову не придет. Ада Борисовна сейчас, сама того не желая, сделала мне комплимент. Ведь если вам плюют в спину, то это означает, что вы шагаете впереди. И завуч принадлежит к той категории людей, которые, разнервничавшись, нападают на окружающих, так человеку легче справиться со стрессом и спрятать страх. На вас подчиненная наорать не может – вдруг вы разозлитесь? Еще, не дай бог, ее уволите… Поэтому она кидается на человека, от которого никак не зависит. Но я, глядя на истерику Хотенко, поняла: вы с завучем сделали что?то незаконное и теперь очень испугались. Полагаю, всем лучше успокоиться и вместе обсудить ситуацию.

– Я вас ненавижу! – выкрикнула Ада Борисовна и вдруг заплакала. Затем выскочила из кабинета.

Лидия Максимовна забормотала:

– Мы ни в чем не виноваты, защищали девочку как могли… Но она ушла в самостоятельное плавание, и более прикрывать ее не получилось…

– Значит, я не ошиблась, Вера Филиппова – это Вероника Борисова, – сказала я. – Пожалуйста, только не врите, давайте побеседуем откровенно. Мне очень не хочется, чтобы человек, убивший Свету, Нелли и Веру, остался на свободе. Начнем от печки. Зачем Вероника сменила имя и фамилию? Ведь она сделала это, уже покинув интернат?