Завещание рождественской утки

Я попыталась улыбнуться, но получилось плохо. Гвоздь, воткнувшийся в поясницу, не давал сделать полный вдох, голова кружилась, а ноги дрожали. Жорж, сообразивший, что со мной произошла беда, выскочил из малолитражки, подошел ко мне и погладил по плечу.

– Спину прихватило, – тихо сказала я. – Пожалуйста, не поднимай шума, не зови на помощь, а то на крыльце стоит противная тетка, заведующая отделом прозы, она терпеть меня не может. Признаться ей, что я заболела, все равно что капусту брокколи съесть! Ненавижу эту гадость!

– Вилка, познакомь меня со своим молодым человеком! – заорала Коткина. – Где он так загорел? Прямо негр! Черный, будто гуталином намазали!

Я наконец?таки смогла улыбнуться.

– Жорж родом из Африки, он сотрудник дипломатической миссии своей страны в России. Жорж, это Людмила Коткина, прекрасный редактор.

– Не хотите пообедать? – не смутилась Люся, глядя на водителя. – В «Элефанте» чудесное кафе.

Шофер отрицательно помотал головой и посмотрел на меня.

– Ой, Вилка, да он, оказывается, у тебя под кроссовкой, – заржала Коткина, – боится без разрешения строгой госпожи кофейку хлебнуть. Совсем парня запугала. Она дерется тапком?

Последний вопрос адресовался Жоржу. Он сгорбился и спрятался за мою спину.

– Ой, не могу… – веселилась Коткина. – Мил человек, скажи хоть слово!

Я неожиданно вспылила:

– Людмила, пожалуйста, оставьте парня в покое. Он ясно дал вам понять, что идти в кафе не желает. И правильно делает. Там отвратительно готовят.

– Похоже, мачо язык проглотил, – захихикала Люся. – Молчит, словно от жадности полный рот варенья набрал. Проглотить его неохота, выплюнуть неудобно, но и оставить в вазочке не мог – от халявы трудно отказаться.

Я взяла Жоржа под руку.

– Мой спутник от рождения немой, но я его прекрасно понимаю.

Коткина осеклась.

– Немой? В каком смысле?

– В прямом, – фыркнула я и покрепче вцепилась в водителя.

Главное – не упасть на глазах у отвратительной Людмилы. Но боль в спине, которой давно пора было утихнуть, делалась все сильнее. Теперь у меня вдобавок свело правую ногу.

– Все просто, Люся, молодой человек не может разговаривать. Мы и дальше будем обсуждать его проблемы или займемся своими делами? Наверное, вас ждут рукописи.

Людмила отступила на шаг.

– Ну ты даешь! Глухонемого отыскала? Что, нормальные мужики вокруг закончились?

– Жорж, садитесь в машину, – скомандовала я, испытывая острое желание пнуть Коткину коленом под зад.

– Люся! – закричал откуда?то, наверное из форточки, женский голос. – Тебя автор ищет, Исаев!

Коткина развернулась и, естественно забыв попрощаться, убежала.

Я привалилась к малолитражке. Ну как в человеке может сочетаться талантливый редактор и пещерный хам? У Людмилы редкий дар, она воспитала для «Элефанта» с десяток великолепных авторов – разглядела в их первых, сырых еще книжках проблески таланта и вырастила прекрасных литераторов. Люся в самом деле гениальный редактор. Если ваша рукопись попала к Коткиной, можете скакать до потолка от радости: она костьми ляжет, но сделает все возможное, чтобы ваше произведение попало на прилавки магазинов. И при этом она отпетая грубиянка.

– Вилочка, что?то случилось? – спросил за спиной тихий голос.

Я с трудом обернулась. А вот это – Роберта Сергеевна, старший специалист научного отдела, милейшая старушка.

– Стоите как?то странно, – продолжала пожилая дама, – словно у вас радикулит. Гадкая болячка! Увы, я знакома с ней не понаслышке, раньше два раза в год, как по расписанию, эта противная хвороба приходила ко мне в гости. Осень и весна – излюбленные времена недуга. Но в вашем юном возрасте рано думать о неприятностях со здоровьем.

– Спину прихватило, – призналась я. – Вздохнуть не могу, и на ногу наступить больно. Не знаю, что делать. Надо зайти в издательство, но боюсь, буду хромать, народ станет задавать вопросы, жалеть меня, а я терпеть не могу, когда в мой адрес звучит: «Ой, бедненькая ты наша…»

Роберта Сергеевна всплеснула руками.

– Душенька! Вам повезло! Ко мне сейчас приедет потрясающий специалист, Иосиф Петрович Варламов. Слышали о нем?

– Нет, – ответила я.

– Как же так? – удивилась старушка. – Его весь «Элефант» обожает, он гениальный массажист и костоправ. Меня от радикулита избавил, Анечке из отдела главного художника руку после аварии восстановил, Гарика вообще с операционного стола снял.