Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

– И еще вы работали в «Кавярне», во Львове, – продолжает она. – Вы всегда давали мне не одну, как всем, а две деревянные палочки. Одну – помешивать кофе, пока он варится, а вторую – на память. Вы всегда так говорили: «на память», но я не понимала, о чем речь, и вечно их теряла, или ломала на кусочки, или выбрасывала… А вы хотели помочь мне вспомнить, что мы уже встречались, да?

– Было дело, – ласково говорит Франк. – Твое поведение в те дни ясно указывало, что время для воспоминаний еще не пришло. Но, каюсь, я тороплив и упрям. Есть такой грех.

– А в Таллине вы продавали горячее вино со специями в таком крошечном подвальчике, в Старом Городе, – Маша тихо смеется от облегчения. – Я туда редко заходила, всего раза три, но однажды вы стряхнули в мой стакан лепестки засохшей розы, и я была тронута: такой галантный жест… Хотя лепестки прилипали к зубам и нёбу, и я чуть не подавилась, когда один из них попал мне в горло… А потом мы встретились в Ужгороде. Вы сидели на набережной, напротив пивной, которую местная молодежь называет «У Гада», и рисовали, а я шла мимо, и мы немного поболтали, но мне в голову не пришло, что мы уже когда-то встречались. Это все были вы, ведь правда? И потом еще не раз вы появлялись на моем пути. Всегда эпизодически, ненадолго, и ваше лицо обращалось ко мне лишь вполоборота, так что я даже узнать вас не могла. Но теперь пасьянс сошелся, мне даже подтверждения не требуется, потому что я знаю… Вы – мой ангел-хранитель?

– Ну что ты. Не ангел. Просто хранитель. Должен же был хоть кто-то за тобой приглядывать. Сама не справлялась, а других близко не подпускала, – качает головой Франк.

– Почему «не справлялась»? С чем это я не справлялась?

– Как – «с чем»? С жизнью, с чем же еще. Играла своими днями, как котенок с клубками, только и было мне заботы за тобой следом ходить да перепутанные нити снова в мотки собирать… У девицы своих-то судеб несколько дюжин, а она все норовила чужую прожить, – Франк заговорщически мне подмигивает, словно бы я непременно должен оценить его шутку, гоготнуть понятливо: «Ишь ты какая, своих – дюжины, а она еще и чужие за пазуху тянет, гы-ы, вот потеха!»

Но я, ясен пень, молчу, прячу глаза да скалюсь приветливо, как японский турист. Только фотокамерой не щелкаю, благо отщелкал уже, кажется, свою норму, забыто.

Франк видит, что толку от меня – чуть, и снова обращается к Маше.

– Ты-то хоть понимаешь, о чем я толкую?

– Да… Наверное. Мне не раз казалось, будто я делаю что-то не то. При этом все хорошо, все в порядке, все получается, мною довольны, меня хвалят, я – лучше всех… а все равно – не то! Но бывало и так, что мне грустно, и все валится из рук, и хочется спать по двадцать часов в сутки, потому что бодрствование не сулит особых радостей, но при этом на сердце легко и покойно, в глубине души я знаю: все правильно, все идет по плану, так и надо.

– И сейчас ты испытываешь сходное чувство, – не спрашивает, а утверждает старик.

– Да, – Маша адресует мне восхищенный взгляд. – Как же славно, что ты меня сюда привел!

Я по-прежнему ничего не понимаю, но на всякий случай радуюсь. Выходит, и правда хорошо, что я позвал ее с собой. Значит, все путем. Просто замечательно.

Но мне почему-то не только радостно, но и страшно. Я спокоен и готов ко всему, а ладони холодные, влажные. Пальцы дрожат. У меня храброе сердце и противные трусливые лапки. Так бывает.

– Там, – Франк небрежно указывает ей на дверь, – ты встретишь еще немало старых друзей. Лучшие из твоих воспоминаний бродят по этому дому, прочим же сюда дорога заказана. Ступай к гостям, они тебя ждут.

– А как же?.. – Маша обнимает меня за плечи и выразительно смотрит на старика. Поскольку тот хранит молчание, она торопливо добавляет: – Мы ведь вместе пришли.

– Ну разумеется, вы пришли сюда вместе. Иначе и быть не могло, – ласково подтверждает Франк. – Но нам с Максом предстоит еще один разговор, долгий, смешной и страшный. И не для твоих ушек. До сегодняшнего дня он не знал о тебе ничего, а ты о нем – почти все; теперь же будет наоборот. В этом доме ты – как на ладони, а у него полным-полно тайн. Куда больше, чем он готов хранить.

– Ладно, – легко соглашается Маша. – Секретничайте, святое дело.

Она встает и выходит из комнаты. Я так и не успел ее удержать; впрочем, сейчас я бы и не смог, пожалуй. Мы с Франком остаемся наедине, и я не знаю, хорошая ли это новость.

З

92. Заратуштра

…в «Гатах», приписываемых Заратуштре, сохранилась молитва-сетование, обращенная к Ахурамазде, – «Куда бежать?».