Все ведьмы рыжие

Очаровательно, но предсказуемо — Дэн звезда университетского масштаба, как же отличник, спортсмен да еще и бабник. Хотя кто его знает, вдруг Демон всем его подружкам внушение делал, а судя по случившемуся с Владом, у парня явный талант к гипнозу. Самородок, млин!

— Свалил с дороги! — грубо приказала я рыжему.

Тот стоял, странно на меня глядя, потом задумчиво произнес:

— А остальные вроде как смирные…

Мне вспомнилось хриплое: «Слушай мой голос, Марго. С этого дня, с этой минуты в твоем сердце только Денис. Ты будешь любить его, ты будешь думать лишь о нем, ты будешь дышать только им». Неужели действительно этот кашпирович ко всем подваливал?

— Уйди, — прошипела я громиле, но обошла его сама, и сбежала по ступенькам вниз.

Во втором спортзале слышались удары тяжелого мяча, крики, и традиционное для баскетбола «Двух очковый!». Решительно подойдя, я с усилием открыла тяжелую дверь.

Запах пота и пыли заставил скривиться сходу. Но я все же зашла, хоть и знала, что пожалею. Пожалела. Парни заметили почти сразу, остановили игру и стало ясно — у них тут разминка, да еще и без тренера. Это плохо, я рассчитывала, что Григорий Денисович тут будет.

— Всем привет, — стоя у открытой двери, крикнула я, осматривая спортзал в поисках Дэна.

Нашла. Колдун, с мячом в руках стоял под кольцом, видимо тот самый последний двухочковый был его. Увидев меня, парень сжал спортивный снаряд, причем с таким видом, словно на месте мяча представил мою голову. Мелочи, пережила его приставания, переживу и это.

— Дэн, поговорить надо, — нагло заявила я.

И вот тогда парней прорвало. Зал содрогнулся от хохота, потом началось:

— Колдун, недодал ночью, к тебе уже по утрам заваливают?

— Да вы никак женаты!

— Что ты супругу не воспитал, Колдун?!

— Ребят, не против, если мы тут постоим, советом поможем?!

И все в таком духе. Я просто включила игнор, Дэн продолжал сжимать мяч. Когда тот оглушительно лопнул, парни ржать перестали. И в наступившей тишине, Колдун стремительно направился ко мне.

Когда ты несешься на двухметрового парня горя жаждой мести — это одно, когда двухметровая скотина несется на тебя, с той же жаждой в зеленых глазах — это стремно. Пока Дэн приближался, я вдруг вспомнила о планах на вечер, и лежание на больничной койке в них не вписывалось… Потом думать было некогда.

— Сама явилась! — прошипел Колдун, хватая меня за плечи и на весу вынося в коридор. Но дальше было веселее: — Это ты правильно, Марго, потому что лучше я, чем взбешенный Демон, а он тебя у аудитории ждет!

И едва мы оказались в коридоре, Дэн ногой захлопнул дверь, а затем прижал меня к стене. Грязной, между прочим.

— Итак, ты явилась, — прошипел он, блокируя бедром уже планируемый мной удар по его достоинству, — не дергайся, Марго.

Не дергаюсь.

— Зря ты так вчера с Демоном, — голос становится хриплым и злым. — Зря, Марго. Он теперь пока чары не наложит, не успокоится.

Не то, чтобы я испугалась, ничего они мне не сделают, но что-то в его словах насторожило и в первую очередь тон.

— Сбавь тон, — стараясь говорить нагло, произнесла я. — А теперь отпустил меня, людик Хэ!

Колдун прищурил зеленые глаза.

— Руки убрал, я сказала, фентезятина отечественная!

Убрал. Отошел даже. Затем осипшим голосом, тихо спросил:

— Марго, ты реально ведьма?

Настала пора мне улыбаться.

— А ты? — ехидно интересуюсь.

— Ведьмак, — тихо и совершенно серьезно ответил Дэн.

И пока я оторопело смотрела на него, добавил:

— Демон нет, он в нашей команде, но он маг.

Кивнув, я усмехнулась и честно спросила:

— Чего курим?

И пока Дэн угрожающе сжимал кулаки, а я стояла и думала в каком направлении бежать, появился Георгий Денисович.

— Велорский, марш на тренировку, девочек охмурять будешь… — тут тренер увидел меня, и с удивлением: — Ильева, а ты что здесь делаешь?

То есть тренер даже мысли не допускал, что у меня с Дэном какие-то шуры и всякие муры. Это приятно. С другой стороны Георгий Денисович меня со школы знает, так что не удивительно.

— Здравствуйте, — вежливость наше все. — Да вот зашла парой слов перекинуться.

Тренер подошел ближе, глянул на хмурого Дэна, потом на подчеркнуто веселую меня, и сложив руки на груди, поинтересовался: