Загадай желание

– Я тут с твоей подругой встретился, – Померанцев позвонил и сообщил ей эту новость самым радостным тоном. – По-моему, она стала еще больше. Ты с ней не водись, она тебя будет с истинного пути сбивать. А тебе и самой не мешает похудеть.

– Не буду, – пообещала Олеся, вздыхая. Лето обещало стать сложным.

* * *

Нонна летела на крыльях возмущения. Как она могла так поступить с нами? Разве она не клялась бросить его? И разве мы все не обещали поддержать ее, когда ей станет трудно? И что? Она не пришла, не обмолвилась и словом о том, что происходит, не попросила помощи. Как же можно быть такой слабой? А этот Померанцев! Вы только представьте, с какой наглой, самодовольной рожей он возник передо мной!

– Она нам даже не позвонила! – кричала Нонна в трубку, сообщая Анне пренеприятную новость.

– Может быть, она собиралась? – предположила та, пытаясь сосредоточиться на волосах, замотанных в белое полотенце.

– Ты бы видела ее лицо. Она бы нам ничего не сказала, так бы и скрывала все, если бы я сама все не узнала. Если бы я на него не наткнулась.

– Но, может быть, это не наше дело… – осторожно подбросила идею Анна, чувствуя, как затекает шея. Держать телефон плечом – не очень-то удобно. Да и клиентка в кресле косилась на нее с неодобрением.

– Как это не наше? – чуть не захлебнулась Нонна от возмущения. – А чье? Мы же ее подруги!

– Но бойкот – это уж слишком. Это уже перебор, – продолжала сомневаться Анна.

– Ты слишком мягкая, – возразила Нонна. – А я точно знаю, что только так мы ее не потеряем. Она должна в полной мере осознать, что вся ответственность за эту глупость лежит на ней. И что мы не одобряем. Это крайняя мера, ты же понимаешь. Но ее не вытащить иначе.

– А что… что Женя на это говорит? Она тоже за бойкот? – удивилась Анна. Нонна помедлила, а потом подтвердила, что Женя целиком на их стороне.

– Если мы будем едиными, и следа от Померанцева не останется через неделю. Или тебе наплевать на судьбу Олеси? – спросила Нонна холодно. Анна вздохнула и подтвердила, что судьба подруги ей совсем небезразлична. Так что, раз уж это надо – она поддержит бойкот. Главным образом Анна не хотела спорить с Нонной, потому что все же знают, как трудно это и бесперспективно. А уж учитывая то, что Женя в курсе…

– Мне нужно дальше работать, – пробормотала Анна, заметив, что клиентка уже окончательно разобиделась. Если ты стрижешь кого-то – его и изволь слушать. Это входит в стоимость услуги, разве не так?

– Ты говоришь так, будто мы, учителя, бьем баклуши, – фыркнула Нонна, но отступилась, тем более что уже успела добиться своего. Оставалось только уладить небольшую проблему – уговорить Женьку поддержать инициативу и включить ее в операцию по спасению рядовой Рожковой. То, что Женька согласна с Нонной, та, мягко говоря, придумала.

* * *

– Бойкот? Какой бойкот? – рассеянно переспрашивала Женя, с голосом которой творилось что-то неладное. Он то падал вниз, на самые хриплые из возможных частот, то вдруг взмывал ввысь, срываясь на подобие писка или визга.

– Мы должны же как-то отреагировать. В конце концов, если она так и будет то принимать его назад, то расставаться с ним, этот кошмар никогда не кончится! Так ты поддержишь нас?

– В чем? – снова переспросила Женя.

Нонна начала уже злиться.

– А с тобой что не так? У тебя что, слышимость нарушена?

– Мне надо идти, – пробубнила Женя, на которую у Нонны были такие большие надежды.

– Куда идти? А ты где? Ты на работе? – спросила Нонна, после чего из Женькиного телефона раздались какие-то нечленораздельные звуки, а потом она вообще исчезла – телефон замолчал и умер. Нонна призадумалась, что такое могло случиться с Женей, что она буквально не в состоянии говорить по-человечески.

– Наверное, у нее ПМС, – решила она в конце концов, ибо этот ответ позволял объяснить что угодно и когда угодно. Также было возможным, что МММ был где-то рядом, что затмевало разум Женьки на тот же манер, на который Олеся тупеет в присутствии Померанцева.

Все это, конечно же, не соответствовало действительности. Ни на какой работе Женька не была. С того момента, когда она лишилась работы, да еще таким невообразимым образом, она уже не думала ни о каком МММ. ПМС у нее тоже не было. Она проплакала целый вечер, сидя в своей съемной квартире и раздумывая о том, каково это будет – переезжать отсюда теперь, когда она так привыкла к независимой жизни. Каково это будет – вернуться к родителям и сказать им, как глупо и бесчеловечно поступил с ней человек, в которого она была почти влюблена.