Загадай желание

– Никто мне не дает главных ролей. И второстепенных тоже почти не дают. А смотрят так, словно уже все устали от того, что я никак не смирюсь и не прекращу пытаться. Я играю девушку одного из главных героев, и я там на сцене стою из трех часов минут сорок. Между прочим, это немало. Правда, произношу я только двенадцать реплик. Хотите, я вам их сейчас проговорю? – Олеся вскочила с места и принялась расхаживать по комнате, цитируя из своей завтрашней роли. Слезы просохли, и выражение ее лица моментально поменялось. Она вздохнула и хитро улыбнулась.

«Вы даже не представляете, что это такое – делать тест на беременность каждый месяц. КАЖДЫЙ МЕСЯЦ! А я уже могу мастер-классы давать по тому, как делать их – в туалете «Макдоналдса», в кустах Ботанического сада…»

– Что? – расхохотались подруги.

– А вот еще, – взмахнула рукой Олеся.

«Мой парень, кажется, вообще забыл, работает он или нет. Если ему не позвонят и не скажут, куда именно он уже опоздал и зачем он туда собирался, он просто не вспомнит об этом. У него напоминалки везде – в телефоне, в планшете, даже в социальных сетях – а он все равно опаздывает и забывает…»

– Классно! – Женя с Анной захлопали в ладоши. – И ты смешная!

– Я смешная, да? Я тоже это знаю. Я смешная, по крайней мере, – довольно кивнула Олеся и, обмахиваясь салфеткой как веером, вернулась к столу за своим бокалом. – Ну что тогда, выпьем за то, чтобы было больше дурацких тупых комедий для меня!

– За тупые комедии! За двадцать три года! За Олеську!

– И не нужен мне никто, переживу я и это, да? А, девчонки? – бравировала Олеся. – И это пройдет? Прав был старик Соломон, да?

– По-любому! – согласилась Женька и придвинула к себе вторую тарелку с оливье. Она говорила себе, что неудобно будет, если Олесин салат так никто и не поест, хотя правда состояла в том, что если уж она срывалась, то срывалась по полной. Через несколько минут в ее нежных тонких ручках уже удобно лежала вся миска с салатом, и она радостно зачерпывала его большой ложкой. Анна танцевала на русский народный манер под какую-то странную тяжелую музыку.

– И Померанцев пройдет. Не думаю, что он задержится тут надолго, – прокричала Олеся. – Такие долго не живут… с женщинами.

– А ты станешь звездой ситкомов, как Заворотнюк! – пообещала Женька.

– Только бы чуть-чуть пораньше, – вздохнула Олеся.

– Прямо завтра! – заверила ее Женька.

И тут, не сговариваясь, все трое вдруг почувствовали странную неловкость. Словно сквозняком потянуло по ногам, и стало так тревожно и тоскливо. Музыка все еще играла, но никто уже не танцевал. Олеся обернулась и увидела в дверях Максима Померанцева, усталого, сердитого, без цветов, но с какой-то коробкой в руках. Лицо Олеси просияло, словно солнце взошло у нее в коридоре. Анна и Женька смотрели в том же направлении, но не на Максима – а за него, через его плечо. Женька стояла с миской оливье в руках и сосредоточенно жевала – слишком много набрала в рот, и в результате была похожа на хомяка. Анна застыла с платком в руке. Из-за померанцевского плеча на них с немым укором смотрела Нонна. Она стояла в промокшем насквозь черном бархатном платье, с мокрыми волосами и со следами потекшей по щекам туши.

– Ой, мамочки! – вскрикнула Олеся. Всем своим видом Нонна напоминала героиню фильма ужасов. Можно было даже предположить, что за спиной она прячет большой кухонный нож.

– С днем рождения! – улыбнулась Нонна так, что всех передернуло. За окном прогремели раскаты грома. Все девочки застыли на своих местах, и только Померанцев шагнул в комнату. На него внешний вид Нонны не произвел такого впечатления, он ее всегда считал ведьмой.

– Это тебе, – сообщил Померанцев будничным тоном и сунул Олесе в руки коробку с электрической соковыжималкой для апельсинов.

– Спасибо! – прошептала Олеся и поцеловала Максима в щечку. – Витамины – это так важно.

– Давно сидите? – спросила Нонна после того, как необходимая пауза была выдержана и обе предательницы одинаково эффектно побелели от ужаса.

– Только пришли, – пробормотала Женька, даже не понимая, что выглядит жалко. – А ты чего такая мокрая? Под дождь попала? – У нее сохранялась отдаленная надежда, что Нонна пришла к Олесе. Раскаялась и решила все же поздравить. Лучше поздно, чем никогда.