Загадай желание

– Стабильность? Опора? – удивленно переспросил Ванька. – Я помню этого Олега – это одна сплошная опора, а также скука смертная. Будет вечно торчать с Анькой дома и читать «Известия» и какой-нибудь РБК, но это же ведь неправильно!

– Неправильно? – удивилась Женька, которая хоть и не видела Олега, но была склонна согласиться с Нонной. Серьезный мужчина, хороший заработок, серебристый джип, дети его одобрили.

– Не знаю. Он же старый и скучный, – замотал головой Ванька. – Анька с ним захиреет. Превратится в клушу! Будет всю жизнь гладить его рубашки и рассуждать о политике и ценах на топливо. О, какой кошмар! Он будет возить ее в Турцию, а потом тоже купит дачу и будет выращивать молодой горошек.

– Слушай, если на то пошло, то это не так уж и плохо, – вытаращилась на него Женя.

– Ты не понимаешь. Она же очень, очень веселая. Ей нужно больше, чем просто муж – ей нужно танцевать, влюбляться, совершать глупости. А так она через пять минут окажется замужем и около каких-нибудь очередных долгов, планов и ремонтов. Как ты не понимаешь, она же ведь совсем другая.

– Такая, как ты? Не много ли легкомысленных шалопаев для одной семьи? И потом, мне кажется, ты неправильно все понимаешь. С чего ты взял, что ты знаешь, что нужно твоей сестре? – возразила Женька. Но Ване все было – что в лоб, что по лбу.

– Анька просто никогда не жила, не успела пожить. Нет, она точно должна поехать на этот фестиваль. Ее надо спасать, – заявил Ванька и потянулся за штанами.

– Да от чего? От чего ее спасать, не понимаю.

– Да от Нонны! И от тебя, – выпалил Ванька и принялся одеваться.

Таким образом, он стал, пожалуй, единственным человеком, чья реакция на появление Олега в жизни Анны в целом совпала с реакцией самой Анны. Брат и сестра, видимо, это не просто так. Ванька не обрадовался Олегу, но и Анна тоже с каждым днем все яснее понимала, что не слишком-то рада перспективе долгой и счастливой жизни с Заступиным. Поэтому, когда Ванька примчался с известием о том, что Олеся для всех них раздобыла билеты на «Лесные встречи», то неожиданно для себя не встретил никакого сопротивления со стороны сестры.

– Конечно, едем! – только и сказала она. – А шашлыки можно и перенести.

– Здорово, – согласился удивленный такой ее сговорчивостью Ваня.

А Анна про себя подумала, что если бы кто-то спросил ее мнения, то шашлыки с Заступиным она может перенести и на год, если не на два. Потому что, если честно, когда она стояла перед могилой Володи и ругалась с ним (а точнее, с куском мрамора), то не того она хотела, не о том просила, не на то жаловалась покойному мужу. Может быть, он ее тогда просто неправильно понял?

И если даже Заступин пять раз окажется самым идеальным мужчиной на свете, Анна все равно осознавала, что в его присутствии ее сердце продолжает биться ровно и в такт. В его присутствии она совершенно ничего не чувствовала. Во всяком случае, ничего того, что происходило с Олесей в присутствии Воландеморта, верно? Нет, это совсем не значило, что Анна хотела бы для себя такого же «счастья». Но ведь так уж получалось, что в целом Олег Заступин был ей совершенно безразличен. И это было очень, очень огорчительно. Нет, ну что, не могла она разве в него влюбиться? Насколько все было бы проще!

Сарафанное радио

Бабушка Ниндзя была против. Ей не нравилась затея ехать в какую-то дикую глушь, да еще с детьми – и зачем? Чтобы под открытым небом слушать каких-то там непонятных музыкантов, понаехавших черте откуда? А вдруг дождь? А вдруг ветер? Знаем мы это наше русское так называемое лето – три дня жары, две недели холодины и дождей. Лучше бы поехали к Нонне, как всегда. Клубничка поспела, смородина. Попаслись бы деточки, а Олежек бы отдохнул…

– Слушай, Полина-то о нем говорит так, будто он уже вам – муж, отец и кормилец! – присвистнул Ванюшка, слушая бесконечное ворчание Анниной свекрови. – А ей он будто бы такой почти родной сын.

– Это-то меня и пугает, – кивнула Анна, упорно настаивая на том, что надо ехать на фестиваль.

– Ну, не знаю. Хоть детей-то оставь. Ну как они там будут жить? Там хоть есть где спать? А комары, мошка?

– Можно подумать, что у Нонны на даче ни комаров, ни мошки нет, – фыркнула Анна.

Но Полина Дмитриевна только дернула плечами и категорически отказалась отпускать детей «в эту глушь». Пришлось, что называется, смириться. Нельзя сказать, что на это ушло много душевных сил. Три дня, фестиваль, подруги, песни, сарафаны? И без детей? Какой кошмар! Конечно, согласна!