Всем бедам вопреки

— Что нам делать? — спросил Шеймус, выступив вперед и скрестив могучие руки на груди. — Нельзя же стерпеть такое оскорбление, нанесенное нашему лэрду.

Рионне потребовалась вся ее сдержанность, чтобы не броситься на шею могучему воину и не осыпать его поцелуями.

— Мы едем во владения Дункана Камерона, — объявила она, проглотив мешавший говорить комок. — Гэннон уехал в Ним-Аленн, чтобы рассказать обо всем Юэну Маккабе. Когда мы приблизимся к землям Камерона, вы спрячетесь и будете ждать моей команды о нападении.

Люди стали тихо переговариваться. Наконец снова заговорил Шеймус:

— Но, миледи, как же это?

— Я собираюсь спасти мужа, — ответила она непререкаемым тоном. Пусть она не лэрд этого клана, но в этот момент она готова прикончить любого, кто попытается помешать ей ехать за Кэленом. — Это потребует от меня самого гнусного обмана. Возможно, муж возненавидит меня до того, как все будет кончено, но если мой план удастся, он останется жив, и это главное. Я хочу спросить: готовы вы пойти со мной и рискнуть жизнями, чтобы спасти лэрда?

Шеймус откашлялся и, повернувшись, оглядел собравшихся. Потом так же медленно обернулся к Рионне:

— Я с вами, миледи.

Воины один за другим выступали вперед и объявляли о готовности сопровождать Рионну.

— В таком случае нужно ехать сейчас, и не жалея коней. Я должна прибыть туда, пока не стало слишком поздно.

Глава 30

Падая, Кэлен едва сдержал проклятие. Боль пронзила его плечо, распространяясь по телу палящим пламенем, так что пришлось закрыть глаза и стиснуть зубы.

Руки были связаны за спиной, отчего рана в плече болела еще сильнее. Грегор Макдоналд грубо вырвал стрелу из плеча, и кровь так и не унималась по всему пути до владений Камерона.

— Я привез вам Кэлена Маккабе, лэрд Камерон! — крикнул Грегор.

Открыв глаза, Кэлен увидел стоявшего неподалеку Камерона. Ненависть желчью разлилась во рту. Подумать только, Камерон так близок, а Кэлен бессилен что-либо сделать: лежит со связанным руками и глотает горечь поражения…

Если бы он смог встать, плюнул бы в глаза Камерону.

— Вижу, — отозвался тот и, подойдя к Кэлену, пнул его в раненое плечо. Тот поморщился, но продолжал смотреть на Камерона, не скрывая ненависти. — Руки чешутся задушить меня, верно, Кэлен? — тихо издевался Камерон. — Ненавидишь меня сильнее, чем твои братья. Ведь из-за твоей глупости ваш клан был разгромлен! Моя кузина — настоящая красавица, верно? Я давно ее не видел. Возможно, раздвигает ноги для очередного бедного одурманенного глупца.

Кэлен продолжал смотреть на Камерона, пока тот не поежился.

— Интересно, что выбрал бы Юэн: защитить прелестную жену и ребенка или спасти брата? Конечно, не брата, который однажды лишил его всего. Скажи, Кэлен, каково чувствовать, что ты во второй раз уничтожил все, что дорого для Юэна? — Камерон встал на колени рядом с головой Кэлена, запустил руки ему в волосы и дернул вверх, так что их лица оказались совсем близко. — Но ему не придется выбирать, потому что я заполучу все. Ты для меня не играешь роли. Я глазом не моргну по поводу твоей смерти, а потом уничтожу твой клан и короля, которому ты так предан.

И тут Кэлен вспомнил о вопросе Рионны.

— Почему? Почему ты сделал это? Если все равно намерен меня убить, скажи, почему уничтожил мой клан восемь лет назад? Мы не представляли угрозы для тебя.

Камерон поднялся и отступил. В глазах вспыхнула такая же ненависть, как во взгляде Кэлена.

— До того дня ты никогда обо мне не слышал, верно?

Он покачал головой.

— Как это похоже на твоего отца: не упомянуть ни обо мне, ни о моем отце. Не у тебя одного есть причина ненавидеть. Твой отец взял то, что принадлежало мне. Долг платежом красен.

— Ты спятил, — выдавил Кэлен. — Мой отец был человеком мирным. Он не стал бы воевать без всяких причин.

Камерон придавил сапогом горло Кэлена, пригвоздив его к земле.

— О да, он был мирным человеком. Хочешь знать почему? Дал обет после смерти моего отца. Не смог вынести груза вины. Поклялся на могиле отца никогда больше не поднимать оружия. Я знаю. Я там был и слышал все. Слышал, как он просил прощения у моей матери. Перед уходом он погладил меня по голове. Словно этим мог утешить, когда мой отец лежал в земле. Будь у меня меч, твой отец умер бы в тот же день и истек кровью на могиле моего отца. Я бы об этом позаботился.