Нет больше слез

Милла расстроилась, но быстро поняла, почему он должен был сделать это.

Он должен достать Павина. Было ли простым совпадением, что один и тот же человек был связан с контрабандой младенцев десять лет назад и контрабандой человеческих органов сейчас? Скорее всего Павин просто перешел в другую банду, но оставалась малейшая вероятность, что он все еще работал на того же самого босса. Диас почувствовал приятное тепло в животе при мысли о том, что теперь у него есть две зацепки, и обе ведут в одном направлении.

Сын Миллы исчез. Только дураки стали бы так долго хранить документацию, и даже если и так, Диас не представлял, чем может помочь нахождение поддельного свидетельства о рождении Джастина. Но даже то, что Милла убедилась, что Джастин не погиб в той авиационной катастрофе, и не задохнулся в автомобильном багажнике, имело для нее огромное значение. Он увидел радость в ее глазах радость, которая ненадолго вытеснила печаль.

Авиакатастрофа была другой нитью, которую он мог исследовать. У FAA такие вещи строго фиксировались. Диас не помнил, чтобы в новостях рассказывали об авиационной катастрофе, в которой погибли шесть младенцев, и был уверен, что такая история не прошла бы для него незамеченной. Или участок крушения был тщательно убран, и тела младенцев спрятаны, а оставили только тело пилота, прежде чем прибыли спасатели и эксперты, или участок никогда не обнаруживался властями. Нью-Мехико был большой, главным образом пустынной территорией. Тысячи квадратных миль, в которых маленький самолет мог упасть без того, чтобы быть замеченным.

Владелец самолета знал бы, что его самолет исчез, должен был начать его поиски. Если он нашел его, что тогда? Полностью избавиться от самолета, даже маленького, довольно сложно. Гораздо проще спрятать тела, разобрать самолет, удалить все маркировки и регистрационные номера, и поджечь его. Сейчас полно средств, способных в мгновение разжечь огромный костер.

Так поступил бы он.

Диас довольно хорошо представлял, как работали эти парни.

Все, что он должен был сделать, это вычислить как они это провернули, для этого понадобятся лишь время и деньги. Простой, а главное эффективный план.

Он должен был быть более осторожным теперь, потому что Милла смягчила его. Диас не знал почему, просто знал, что это случилось. Из-за нее он делал вещи, на которые не должен тратить свое время. Он никогда и ни с кем не говорил по душам, но с ней говорил, и даже рассказал о себе. Его поразило, то, как легко она поделилась с ним взамен. Сначала она боялась его, но он привык к этому. Теперь она не боялась, и он был этому рад.

Она не станет спать с ним, если будет бояться его.

Возможно, она пока не догадывается о его намерениях. Диас сдерживал себя, он не хотел ставить ее в неловкое положение и боялся спугнуть. Когда он поцеловал ее, ему захотелось большего: прикоснуться языком к ее языку, но он чувствовал, что она еще не готова к этому, поэтому поцелуй получился нежным и легким. Она еще сама не поняла, что она чувствовала, но Диас разбирался в реакциях и знал, что она реагировала на него. Милла слишком легко приняла его прикосновения, слишком легко прислонилась к нему сегодня, спрятав голову на его плече. Как женщина, она полностью реагировала на него.

Слишком много времени прошло с тех пор, как Диас был с женщиной, но ему нужна была именно Милла. Он будет терпелив, даст ей время привыкнуть к нему, но он не сомневался в конечном результате. Милла будет принадлежать ему.

На этот раз он не вернулся к грузовику, а взял такси и вылез немного дальше, чем находилась хижина Лолы. Он шел, двигаясь бесшумно, приближаясь теперь уже с другой стороны, и на сей раз его единственным оружием был нож в ботинке. У Лолы было время, чтобы позаботиться о сломанном пальце. Она должна уже вернуться домой, баюкая руку, глотая обезболивающие, и проклиная его. Он был последним человеком, которого Лола захочет видеть. Поэтому, Диас рассчитывал что она расскажет ему то, что он хочет знать. Она отдаст даже собственных детей, лишь бы избавиться от него.

На сей раз он не стучал в дверь. Он толкнул ее, и она легко открылась.

Лола лежала на своей раскладушке, ее рука, с перебинтованным большим пальцем лежала сверху. Она была одета лишь в темную длинную ночную рубашку: очевидно Лола приняла обезболивающее и решила поспать, хотя еще даже не стемнело. Она задохнулась, когда увидела его, на ее лице появилось выражение ужаса.