Испытание любви

Бейли до глубины души возмутил его покровительственный, даже приказной тон. Однако устроиться рядом, не дергаться и не прилагать никаких усилий было бы так здорово! Конечно, лежать под навесом, на подкладке из поролона и ветвей было бы куда соблазнительнее, но до навеса еще предстояло добраться, а на это требовались силы.

Однако Бейли постаралась воспротивиться охватившему ее желанию отдохнуть перед финальным рывком.

– Ты просто неблагодарный придурок, – буркнула она упрямо. – Я знала, что ты отвратительный тип, который не оценит моих усилий, но не ожидала, что ты начнешь изображать из себя хозяина положения! Зря я тебя шоколадом кормила!

– Да-да, конечно… – насмешливо отозвался Камерон, подтягивая Бейли к себе и пытаясь накрыть ее пледом и грудой вещей, под которой сам лежал. Сама не замечая, Бейли принялась помогать ему и замерла, как суслик, оказавшись в тепле.

О, как было уютно на груди Камерона Джастиса! Конечно, его тело не было особо горячим, учитывая условия, но Бейли его кожа показалась просто обжигающей. Она свернулась клубочком, прижимаясь ближе, ища место на его боках, чтобы пристроить онемевшие пальцы. Когда она только дотронулась до него, пилот крякнул от неожиданности и на мгновение покрылся мурашками, однако не сделал попытки отодвинуться. Похоже, он твердо вознамерился ее согреть.

Даже прижимаясь к нему, Бейли продолжала ворчать:

– Но я тебе отомщу, гадкий тип… как только ты уснешь, я выну все нитки из твоей раны, чтобы она открылась и ты истек кровью до смерти! Вот! Думаешь, я этого не сделаю? Ха, ты плохо меня знаешь! А потом… потом я сниму с тебя все вещи, потому что они мои, а ты не ценишь моих усилий. И кстати, неплохо бы было вернуть мне мой ополаскиватель для рта!

– Тише, – ласково прошептал Камерон, поглаживая ладонью спину Бейли вверх-вниз. – Лучше хорошенько отдохни. Устроишь мне разнос, когда наберешься сил.

– Я буду устраивать тебе разносы тогда, когда захочу, по моему собственному расписанию! – заявила Бейли. – Ты что, смеешься? – Она попыталась задрать голову, чтобы увидеть лицо Камерона, однако лишь ткнулась макушкой в его подбородок.

– Кто смеется? Я? – В его голосе звучало почти искреннее недоумение. – Да ни за что! Прекращай возню. – Рукой он прижал голову Бейли к своей шее и ключицам. – Двигайся ближе.

Ближе было уже некуда. Разве что стащить с себя куртку и прижаться почти голым телом? Однако Бейли зарылась носом во впадинку между его ключицами. Кожа пахла лосьоном с алоэ, которыми были пропитаны салфетки.

– Прекрати надо мной смеяться, – пробормотала Бейли вяло и довольно вздохнула. – Это гадко с твоей стороны. И мне это неприятно…

– Я бы никогда не стал над тобой смеяться, – хмыкнул Камерон.

Бейли снова уловила иронию в его тоне, но сил, чтобы огрызнуться, не было. Ее затопило чувство глубокого удовлетворения, двигаться и даже говорить не хотелось. Постукивающие в голове молотки стихали, руки постепенно отогревались, собственное дыхание обдавало теплом лицо.

Разумеется, Бейли не позволяла себе уснуть. Даже погружаться в дремоту было неосмотрительно. Надвигалась ночь, а с ней темнота и крепкий морозец. Предстояло еще добраться до навеса и помочь Камерону преодолеть нелегкий путь.

– Темнеет… – пробормотала Бейли невнятно. – Надо подниматься…

– Думаю, еще полчаса будет светло. Мы можем себе позволить пять минут отдыха. Ты пока не отогрелась, чтобы вскакивать и бросаться грудью на амбразуры. – Камерон повозился и пихнул Бейли в руку пластиковую емкость. – Я набрал немного снега в бутылку, пока тебя не было рядом. Он уже растаял, так что у нас есть немного воды.

Бейли чуть отодвинулась и посмотрела на содержимое емкости, сдвинув с лица плед. В мутноватой воде плавала какая-то взвесь, и Бейли подождала, пока осадок опустится на дно. Все равно это была вода, настоящая вода, которой можно было утолить жажду.

Она позволила себе лишь пару глоточков, которые восхитительным образом увлажнили рот. Бейли покатала воду на языке, закрыв от наслаждения глаза, и лишь потом проглотила.

– О, как хорошо! – простонала она, защелкивая крышечку и снова засовывая бутылку под укрывавшие ее вещи.

Лежа рядом с Камероном, отогреваясь и купаясь в уюте, Бейли чувствовала, как постепенно расслабляются мышцы. Они уже не болели так сильно, а просто ныли без перерыва, и это было сродни тяжести, не слишком приятной, но не мучительной.