Чумовая ночь под Рождество

— Ты считаешь, что стоит ко всему этому безобразию еще и Валерку подключать?

— А у тебя есть альтернатива?

— Похоже, что нет, — вздохнув, согласилась Маргарита.

— Вот именно! А раз нет другого выхода, значит — из двух зол выбираем наименьшее, — резюмировала Наталья. — Ты только посмотри на Бобрика, он же тонну весит. Лично я не собираюсь его на себе таскать и надрывать свой молодой и, не побоюсь этого слова, чертовски привлекательный организм, — засмеялась она.

— Валерий вроде нормальный парень, думаю, ему можно доверять.

— Здесь я с тобой полностью солидарна, — поддержала ее Наташа. — Валерка свой в доску, факт давно проверенный.

ГЛАВА 9

— Дорогой, неужели тебе нравится вся эта безвкусица? — спросила Надежда, брезгливо сморщив напудренный носик. — Ты посмотри, что они подали к столу, это же кошмар!

— Это не кошмар, а национальная украинская кухня, — возразил ей Евгений. — И она мне не может не нравиться.

— Бред какой-то, — фыркнула красотка. — Сколько я тебя знаю, ты всегда был гурманом.

— Никакого бреда здесь нет, мне действительно нравится украинская кухня. Я же не всегда был олигархом и гурманом. Когда-то я был простым ребенком, который родился в обыкновенной рабочей семье и все свое детство провел у любимой бабушки в украинской деревеньке.

— Ты хочешь сказать, что, увидев вот эти «деликатесы», снова впал в детство? — хмыкнула Надя. — Как это на тебя похоже, Евгений Петрович — романтик с большой дороги.

— Да, я романтик, и что в этом плохого?! — совершенно спокойно отреагировал тот. — Тебе, моя милая Наденька, нужно сказать спасибо этой черте моего характера, иначе...

— Что «иначе»? — хищно прищурилась она.

— Я лучше промолчу, не хочу портить настроение в такой замечательный праздник, — улыбнулся Евгений. — Кстати, попробуй вот этот пирог, он называется маковник. Моя бабушка замечательно умела его печь, и сейчас он напомнил мне о ней.

— О каком пироге ты говоришь, Женя? — сморщилась Надежда. — Ты же прекрасно знаешь, что я не ем мучного.

— Извини, совершенно вылетело из головы, что ты постоянно испытываешь на себе какую-нибудь новомодную диету, — хмыкнул он. — Не хочешь пирог, тогда попробуй вот этот картофель в сливках. Не представляешь, как это вкусно — пальчики оближешь!

— Картофель я тоже не ем, — раздраженно напомнила она. — Решил надо мной поиздеваться? Ты бы мне еще бисквитный тортик со взбитыми сливками предложил.

— А пойду-ка я, приглашу кого-нибудь из девушек на танец, — улыбнулся Евгений. — Хочу немного поразмяться, мне кажется, я засиделся за столом.

— Тебе не надоело еще волочиться здесь за всеми юбками подряд, причем на моих глазах? — злобно прошипела Надежда.

— Я не волочусь, а просто весело провожу время. Ведь ты же не хочешь со мной танцевать.

— Еще не хватало, чтобы я толкалась в толпе этих плебеев, — фыркнула красотка. — Если тебе по вкусу всякий сброд, ради бога, только меня уволь.

— Надя, я очень прошу, перестань капризничать.

— Я вовсе не капризничаю, а только высказываю свою точку зрения. Проводи меня в номер.

— Прямо сейчас?

— Немедленно!

— Но ведь еще совсем мало времени, праздник в самом разгаре, я не хочу уходить.

— А я устала.

— Хорошо, я сейчас скажу одному из охранников, чтобы он тебя проводил до номера. Сергей, будь добр, подойди сюда! — крикнул Евгений парню, который сидел за соседним столиком.

— А ты что, собираешься остаться? — спросила Надежда.

— Не собираюсь, а остаюсь! — беспечно пожал плечами Евгений, весело глядя на «кипящую» подругу.

— Аа-а-а, все понятно, я знаю, для чего ты хочешь остаться, — ехидно и злобно прищурилась она.

— И для чего же?

— Не нужно делать из меня идиотку, которая ничего не замечает! — истерично вскрикнула Надежда. — Я видела, какими глазами ты смотрел на эту... на эту неотесанную деревенщину.

— Это ты о ком? — снова улыбнулся Евгений.

— Я говорю про эту чертову Солоху, с которой ты глаз не сводил в течение всего вечера. И не смей смеяться, когда я разговариваю с тобой о серьезных вещах! — взвилась Надежда, но, увидев, что на них начали обращать внимание, тут же постаралась взять себя в руки. — Хорошо, пусть меня проводит Сергей, доброй ночи, дорогой, — почти спокойно произнесла она, через силу улыбнулась и, грациозно поправив накидку из чернобурки, пошла к дверям. На полпути она резко остановилась и, развернувшись, пошла в сторону дамской комнаты.